Дмитрий Манылов

«Сергей Серафимович, скажите, пожалуйста, как в этом году урожай шишек?» — таков был первый вопрос новому главе Минлесхоза Удмуртии Сергею Журавлеву на его первой пресс-конференции. Тут, конечно, нет особенных поводов для иронии, посадочный материал — дело серьезное, но это ли главное сегодня для лесного хозяйства?

Вопрос был, что называется, в точку, сбор шишек — это, видимо, как раз та функция Минлесхоза, с которой министерство традиционно справляется наилучшим образом, семенами Удмуртия обеспечила себя на ближайшие семь лет. Вообще вся пресс-конференция, собственно, как это чаще всего и бывает у наших министров, была построена в форме отчета по функционалу. Поскольку сфера деятельности у министерства весьма широкая и разноплановая, то и отчет получился довольно пространным.

Пресс-релиз министерства начинается с обозначения первоочередных задач: воспроизводство лесов, повышение их продуктивности, а также охрана и защита, в том числе от пожаров. Задачи, безусловно, важные, но, на мой обывательский взгляд, лес нужен для того, чтобы людям дышалось легко, ну и для хозяйственной деятельности, конечно. Соответственно, и задача Минлесхоза в том, чтобы создать максимально эффективную систему обеспечения деревообрабатывающей промышленности сырьем, не снижая при этом экологического потенциала леса.

Мест нет

Рискну предположить, что общественность интересует открытое и ясное изложение того, как чиновники решают именно эту задачу. Однако лесное министерство в последнее время вообще не особенно заботится о своей открытости. Например, моя недавняя попытка поприсутствовать на объединённом заседании коллегии и общественного совета Минлесхоза Удмуртии не увенчалась успехом, несмотря на правительственную аккредитацию. Как пояснила вышедшая ко мне в вестибюль министерства его представитель Ольга Иванова, в зале заседаний просто не осталось мест, даже постоять негде.

Пришлось попридержать свое любопытство до пресс-конференции Сергея Журавлева.

«Мы взяли обязательства перед правительством Удмуртии, что выровняем финансовую ситуацию, пока она довольно сложная, но работы, которые мы намечали, в плановом порядке проводятся, — ответил Сергей Журавлев на мой вопрос о перспективах улучшения финансового состояния автономного учреждения «Удмуртлес». — Мы вносим изменения в регламенты, которые помогут не только „Удмуртлесу“ восстановиться, но и арендаторам работать на лесных участках».

Как удалось выяснить, суть этих изменений в том, чтобы наверстать отставание по проведению лесоустройства, то есть работ по изучению территорий, занятых лесом, и разработки проектов ведения лесного хозяйства, в том числе и возможного объема лесозаготовок.

«У нас давность лесоустроительных материалов почти 20 лет, а ревизионный период лесоустроительных материалов должен составлять 10 лет, — отметил Сергей Журавлев. — В нашей программе запланированы средства, но экономическая ситуация в стране такова, что бюджет финансирует только самые приоритетные цели, надеемся, что эти средства не урежут».

Главную возможность спасти «Удмуртлес» чиновники видят в расширении объемов его лесозаготовок, чтобы средствами, которые автономное учреждение может выручить от реализации древесины, закрыть долги и профинансировать выполнение некоммерческих функций «Удмуртлеса».

Суд да дело

Не дожидаясь выделения бюджетных средств, «Удмуртлес» сам проводит такую работу. На сайте Арбитражного суда Удмуртии есть информация сразу о нескольких процессах о внесении изменений в договоры аренды лесных участков, инициированных «Удмуртлесом» в связи с существенными изменениями количественных и качественных характеристик лесных участков по результатам проведенной таксации, то есть своего рода инвентаризации, лесов. Все эти дела заканчиваются одинаково — заключением мирового соглашения, предусматривающего изменение размера арендной платы за лесные участки.

Как прокомментировал руководитель «Удмуртлеса» Ренат Ягафаров, иначе чем через арбитраж внести изменения в договоры аренды невозможно, а сам процесс проведения таксации необходим учреждению в первую очередь для увеличения объема лесозаготовок.

«По результатам таксации изменяется расчетная лесосека, — пояснил Ренат Ягафаров, — если количество спелых и перестойных насаждений уменьшается, как, например, это произошло в Завьяловском районе, то снижаются и объемы лесозаготовки».

В основном, конечно, результаты таксации таковы, что объемы лесозаготовки увеличиваются.

Например, согласно последнему утвержденному Арбитражным судом УР мировому соглашению между «Удмуртлесом» и Минлесхозом Удмуртии по лесному фонду Вавожского лесничества размер арендной платы за лесные участки на 2015 год составил 1,24 млн руб., на 2016 год — 3,96 млн руб., на 2017-й — 4,09 млн руб. Отчасти это связано с ростом тарифа из-за применения дефлятора, но в основном увеличение арендной платы в 3,3 раза в 2017 году по отношению к 2015-му происходит из-за запланированного роста объема лесозаготовок. Параллельно идет процесс внесения изменений в лесохозяйственные регламенты лесничеств в части изменения категории защищенности по территориям охотничьих угодий с целью высвободить дополнительные участки для лесозаготовки.

В чем политика?

Может быть, было бы правильно передать максимальное количество участков под лесозаготовку государственному, хотя и автономному «Удмуртлесу», чтобы сформировать на его базе некий государственный заготовительный фонд, из которого потом по льготным ценам распределять древесину на нужды тех же инвестиционных проектов по глубокой переработке древесины. Однако здесь возникает сразу два «но», сводящих на нет весь возможный рациональный смысл этой идеи.

Во-первых, насколько можно судить из цифр и заявлений руководителей отрасли, на практике увеличение объемов лесозаготовок «Удмуртлесом» приводит к тому, что появляется монополист, реализующий древесину на рыночных условиях безо всякого регулирования приоритетности этих сделок для Удмуртии. Во-вторых, неоднократно уже, в том числе на уровне республиканского правительства, делались заявления о том, что все предприятия, имеющие коммерческие направления и находящиеся в собственности Удмуртии или контролируемые государством, рано или поздно будут приватизированы.

Пока ситуация такова, что если вот сейчас в Удмуртии появится новый инвестпроект по глубокой переработке леса, то древесину придется искать на открытом рынке, специальных участков под эти нужды практически нет. По словам главы Минлесхоза, часть леса передана в долгосрочную аренду на реализацию инвестпроектов «Увадрев-Холдингу» и «Ориону», часть участков используется населением — рубят для индивидуального строительства, кроме того, на этих же участках проводятся аукционы для среднего и малого бизнеса — свободных участков нет.

Сергей Журавлев заявил, правда, что подобран лесной участок на севере Удмуртии порядка 250 тысяч кубометров расчетной лесосеки на нужды глазовского проекта, презентованного еще в феврале Михаилом Козловым на республиканском совете по инвестициям. В прошлом году Рафис Касимов говорил о двухстах тысячах кубометров — за год прирост 50 тысяч, неплохо, но потенциальные проблемы, которые могут возникнуть при появлении в Удмуртии новых интересных проектов, не решает никак.