Жанна Ситникова

Из кризисной ситуации на рынке недвижимости можно извлечь выгоду, считает президент НП «Республиканская ассоциация риелторов Удмуртии» Сергей Егоров, по мнению которого, дно кризиса наконец-то пройдено. Как трудные времена изменили отрасль, какую недвижимость сейчас покупают, что бывает с застройщиками, которые приходят со своим уставом в чужой монастырь, и, главное, когда закончится черная полоса, Сергей Егоров рассказал в интервью корреспонденту «ДЕНЬ.org».

— Сергей Николаевич, наступает сентябрь, который в былые времена всегда отмечался началом роста продаж на рынке недвижимости. Не «убил» ли кризис эту традицию и что сейчас происходит в сфере купли-продажи жилья в республике?

— У нас в августе началось движение по вторичному рынку жилья — мы стали продавать его больше. Но дело не в осенней перезагрузке. Во-первых, квартиры на вторичном рынке стали стоить гораздо дешевле, чем в новостройках, и во «вторичку» можно сразу заселяться, что подходит тем, кому нужно где-то жить. Во-вторых, ипотека на недвижимость на вторичном рынке стала дешевле. Сейчас самая низкая ставка в этом сегменте — 11,75% и выше, все зависит от размера первоначального взноса, срока кредитования, условий и акций.

— И риелторы, и застройщики на протяжении последнего года утверждали, что в кризис продаются только новостройки. А раз тренд сменился, как теперь поведет себя рынок первичного жилья?

— По некоторым застройщикам мы наблюдаем снижение объемов продаж, и тут, скорее, дело не в том, что «вторичка пошла», а в экономическом кризисе. Почему раньше продавалось так много новостроек? Потому что для половины покупателей они были инвестиционным проектом. Взять, к примеру, квартиры-студии, которые можно было купить на этапе фундамента за 800–900 тысяч, а продать после окончания строительства за 1,2–1,3 млн рублей. Это была прибыль, которую не смог бы обеспечить ни один банковский вклад, и всем это было интересно. Сейчас цены за период строительства меняются не так сильно, возможная прибыль не превышает 10%, так что проще положить деньги во вклад. Как результат — количество тех, кто покупал недвижимость с целью перепродажи, сократилось на 30–40%.

— Многие жители Удмуртии, которые до кризиса задумывались о переезде, отложили этот вопрос до лучших времен. Можно ли говорить о том, что им осталось ждать совсем чуть-чуть?

— Ждать вообще не нужно! Тем, кто реально нуждается в жилье, я рекомендую покупать уже сейчас! Жить нужно сегодня, а не мечтать о светлом будущем. Сейчас на рынке недвижимости самые низкие цены, это дно, и ниже этого уровня мы уже не прогнозируем. Постоянно находиться на дне цены не могут, рано или поздно люди начинают понимать, что жилье стоит дешево, начнут потихоньку покупать, выходить из режима ожидания, и рынок сразу же отреагирует — начнется рост цен на жилье. Мы не прогнозируем ажиотаж, но оживление и незначительное подорожание к новому году предполагаем.

— А когда ипотека станет для жителей Удмуртии такой же относительно доступной, как, например, в 2012–2013 годах?

— Точно об этом может сказать, наверное, только Центробанк. Но вот что мы наблюдаем: у нас сегодня самая низкая ставка на новостройки — 11,4%. До начала кризиса и роста доллара ставка на «первичку» была такая же — примерно 11%. Поэтому частично сегодня мы уже вернулись к цифрам, которые были во «вкусные» времена — в 2011–2013 годах.

— Два года стремительного падения позади, и очевидно, что отрасль понесла большие потери. Кто не смог пережить трудные времена?

— Действительно, количество риелторов в Ижевске сократилось — они ушли в другие сферы. Причин тому много, не только падение продаж. К примеру, очень дорогой стала реклама. Старые каналы распространения информации уже не срабатывают. Лучший источник — это Интернет, но, чтобы продвигать себя в Интернете, нужны деньги. Это одна из причин, по которой многие коллеги ушли на другой рынок.

Сказать точно, сколько риелторов или агентств не пережили кризис, невозможно, так как говорить с уверенностью я могу только о тех, кто входит в ассоциацию. Об остальных информации у нас нет. Бывает так, что есть агентство и руководителя мы вроде бы знаем, но контактов с ним не имеем, и выясняется, что агентство это состоит из одного человека. А какое же это тогда агентство и какие у него перспективы?

— Наверное, армия риелторов еще больше поредеет, когда российские власти воплотят в жизнь свои задумки о лицензировании риелторской деятельности, создании СРО и фонда компенсаций для пострадавших от действий риелторов?

— Об этом говорят на протяжении последних десяти лет, и ни одна из идей так и не была реализована. Не думаю, что что-то изменится сейчас, поэтому говорить о том, как риелторское сообщество перенесет те или иные нововведения, преждевременно.

— Риелторы сегодня — не только помощники продающих и покупающих жилье людей, но и партнеры застройщиков. Однако сейчас, к сожалению, некоторые строительные компании превращают участников долевого строительства не в новоселов, а в обманутых дольщиков. Риелторы ведь могут защитить своих клиентов от этого?

— У риелтора должна быть интуиция и информация. Если мы видим, что это сомнительный застройщик и он готов нам платить хорошие комиссионные за поиск покупателей для него, мы, имею в виду серьезные и дорожащие репутацией компании, в эти игры не играем. Нам этот негатив не нужен, потому что если стройка встанет, дольщики в первую очередь придут к нам.

— Но как вычислить застройщика, который может стать проблемой?

— Надо смотреть его историю, изучать его опыт. Могу сказать, что в Удмуртии проблемой могут стать застройщики, которые приходят из другого региона и начинают здесь, не зная нюансов, играть в большие проекты, и потом эти проекты замораживаются. Они приходят к нам, рассказывают, предлагают продавать, но мы же видим, что это плохой проект в плохом месте и с плохой перспективой. Соответственно, это будущая проблема для клиентов. Поэтому стоит насторожиться, если пришлый застройщик обещает застроить целый микрорайон.

— Сергей Николаевич, последний и главный вопрос: когда можно будет говорить, что рынок недвижимости полностью вышел из кризиса?

— В следующем году.