Александр Поскребышев

Симфоническую направленность в афише 59-го фестиваля «На родине Чайковского» продолжил Большой симфонический оркестр (БСО) под управлением Владимира Федосеева. В программе выступления в Ижевске и Воткинске к увертюре к опере «Свадьба Фигаро» были добавлены моцартовский же 21-й фортепианный концерт с юной солисткой Варварой Кутузовой и Пятая симфония Чайковского. Как всегда на этом фестивале, главные действующие лица дали для интернет-газеты «ДЕНЬ.org» эксклюзивные интервью.

Шанс, второе рождение и подпитка на всю жизнь 

В разговоре с дирижером наш обозреватель оттолкнулся от недавней программы БСО «Сумбур вместо музыки», где оркестр Федосеева исполнял сочинения Шостаковича, Прокофьева, Мосолова и Арама Хачатуряна.

Музыкальная ткань этих произведений 80 лет назад была разорвана анонимной статьей в «Правде», а в 1948 году добита постановлением Политбюро ЦК КПСС.

— Что вспоминается вам от встреч с Шостаковичем? — первым делом спросил журналист «ДЕНЬ.org».

— Моя первая встреча с Шостаковичем — классиком и замечательным симфонистом — произошла еще во время войны, когда из репродуктора, из этой черной «тарелки», я услышал его музыку, — сказал мэтр отечественного симфонизма. — Кстати, на концерте «Сумбур вместо музыки» я пообщался с вдовой Шостаковича. «Все замечательно, — отреагировала она, послушав программу. — Только вам надо было напомнить, что после печально известного постановления 1948 года Хачатурян перенес инфаркт, а Прокофьев вскоре умер». Но говорить это со сцены я не стал, потому что эти слова прозвучали бы слишком трагично…

Понятно, что масштаб личности Владимира Федосеева оценивается не только по его работе с автором Седьмой «Ленинградской» симфонии.

Биографию будущего дирижера делали работы с его учителями — баянистом Николаем Чайкиным и Георгием Свиридовым.

— Свиридов был учеником Шостаковича, но в отличие от своего учителя он пошел по другой линии — ближе к народной музыке, продолжая течение, начатое Бородиным и Мусоргским, —  Владимир Иванович открыл пространный интересный монолог. — Мы сыграли все сочинения Свиридова, хотя для симфонического оркестра он написал не так много музыки. В основном Свиридов сочинял музыку, связанную с великим словом. Имею в виду стихи Пушкина, Блока. Он был настолько национален, что становился интернационален!

Когда Свиридов написал цикл романсов на стихи Бёрнса, шотландцы посчитали его шотландским композитором. Это произошло потому, что Свиридов обладал способностью к проникновению в самые сокровенные чувства других народов. Как мне кажется, эта проникновенная особенность характерна только для русского человека, для большого музыканта или художника.

Знаменитая свиридовская тема «Время вперед» стала настоящим символом эпохи. На мой взгляд, в мире есть всего три композитора, музыку которых играют везде — от концертных залов до улицы, и эта широта стала самой высокой оценкой для композитора. Подчас уличные музыканты играют мелодии Моцарта, Верди, романс и вальс Свиридова к пушкинской поэме «Метель», даже не подозревая, кто их написал. Но зато они очень любимы народом.

Однажды в Великобритании мы играли музыку из «Метели», и после концерта ко мне выстроилась огромная очередь. Публику интересовал один вопрос: «Скажите, Свиридов — это старинный или современный композитор? Он писал музыку еще до Баха или уже после него?» Беседы с Георгием Васильевичем стали для меня тем шансом, который выпадает в жизни для очень немногих музыкантов. Имею в виду обретение знаний в композиции. Период учения у Свиридова стал для меня периодом наслаждения и вторым рождением. Эти встречи дали мне те чувства, которыми я питаюсь до сих пор. Свиридов был не просто великим мастером и композитором — он был еще очень прозорливым человеком, видя и предчувствуя все наперед. Поэтому я называю его Пророком…

Самокатки для самого композитора

Тонкий дирижерский слух маэстро Федосеева мгновенно улавливал нотки, устремившиеся на самый вверх — к пафосу. Поэтому для контраста Владимир Иванович вспомнил обыкновенный житейский эпизод, связанный со Свиридовым, 100-летие которого музыкальный мир отмечал в прошлом году.

— Даже летом Георгий Васильевич любил ходить в валенках, — по-простому продолжил руководитель БСО. — Как-то в очередной раз приехав к нему на дачу, я решил подарить ему новые валенки. В одном деревенском магазинчике наконец-то нашел то, что искал. «Мне валенки!» — говорю продавцу, а какой-то пьяненький мужичок услышал мою просьбу и спрашивает: «Кому валенки берешь?  Свиридову? Георгию Васильевичу, что ли?»  «Ну, да». — «Что ж ты тут делаешь?! Пойдем со мной. Я тебе отдам специальные валенки-самокатки для самого СВИРИДОВА!» В этой искренней фразе я почувствовал истинную народную любовь к этому человеку.

В Большой театр из тверской деревеньки

По мнению Владимира Федосеева, ответная любовь композитора к народному искусству влияет на природу его мелодизма.

Богатым мелодистом был и Николай Яковлевич Чайкин (ему, как и Свиридову, в 2015 году исполнилось бы 100 лет).

— Я горжусь тем, что вышел в классическую музыку из народного искусства, — Владимир Иванович оглянулся далеко назад — в класс баяна и занятия у Чайкина. — Это искусство дало мне очень многое. И не только мне. Помню, как при встрече с Лемешевым Сергей Яковлевич рассказывал мне, что незадолго до спектакля на сцене в Большом театре он при возможности ехал к маме в деревню в Тверскую губернию. Она напевала ему русские народные песни, на которых учился Лемешев.

Воздух Чайковского и импульс от удмуртской земли

Стоит сказать, что последний раз БСО имени Чайковского гастролировал в Ижевске и Воткинске в 2009 году. Однако тогда за дирижерским пультом стоял не Владимир Федосеев, а его ассистент Денис Лотоев. Через семь лет Владимир Иванович не упустил новой возможности приехать на родину композитора, имя которого носит оркестр.

— Больше сорока лет я возглавляю наш коллектив и с каждым годом, с приобретением жизненного опыта я чувствую Чайковского еще острей и поэтому с радостью приезжаю на землю, где родился этот великий человек, — говорит Владимир Федосеев. — Удмуртская земля дает импульсы и впечатления, которые мне трудно объяснить словами. Мы приехали сюда подышать воздухом Петра Ильича Чайковского. На Западе музыку Чайковского исполняют часто и много, но глубины понимания в этих исполнениях нет. В основном Чайковского расценивают как «сентиментального композитора», потому что ощутить и понять его могут только наши музыканты. Мы играем Чайковского так, как это хотел сам Чайковский…

12-21 — игра с «огнем»

В 21-м фортепианном концерте Моцарта солировала Варвара Кутузова. В Ижевске 12-летняя Варя играла на следующий день после финала I Grand Piano Competition в Москве – нового конкурсного проекта Дениса Мацуева для юных пианистов. В этом конкурсе Варя вошла в лауреатский top-7.

Причем в зале Московской консерватории и на сцене Дворца культуры «Аксион» выступления юной пианистки были связаны с «огнем». В прямом смысле.

В концертном зале в столице России неожиданно погас свет, а в столице Удмуртии за кулисами произошло короткое замыкание, и сноп искр с хлопком стал световым «эффектом» и громким звуковым сопровождением концерта Амадея.

Что касается музыки Петра Ильича, то в репертуаре Варвары Кутузовой, по ее же признанию, пока ее немного.

— Полька, пьесы из «Детского альбома», а к фортепианному циклу «Времена года» я еще не притрагивалась, — смеется Варя и иронично добавляет: — Вот когда вырастет моя голова и руки, то я сыграю концерт Чайковского. Это моя мечта.

— Варя, недавний конкурс, наверное, можно рассматривать в качестве генеральной репетиции к будущему участию в Международном конкурсе Чайковского в 2019 году? А может быть, и позже?

— Не знаю, наверное, — мило ушла от ответа пианистка, у которой почти 70-летняя разница в возрасте с маэстро Федосеевым.

От многих знаменитых имен, с кем раньше играл и дружил Владимир Иванович, сегодня остаются лишь  воспоминания: «Это было, было!» При этом игра с такими музыкантами, как Варвара Кутузова, придает мэтру оптимизм: «Это будет, будет!»

— Играя с молодым поколением, мы всегда ищем замену для нас самих, — рассуждает Владимир Федосеев. — В лице этих прекрасных человечков мы видим наше будущее. Из этих художничков завтра вырастут настоящие художники, и поэтому мы спокойны за наш завтрашний день. После вакуума и провалов в 90-х годах сейчас молодые музыканты дают о себе знать. Они громко заявляют о себе, приходят на смену нашему поколению и возвращают нашу культуру на ту высоту, на которой она находилась прежде. Россия всегда была страной высокой культуры в музыке, литературе и  живописи. Такой она и останется впредь!