Юлия Ардашева

В начале марта Ученый Совет УдГУ принял программу оптимизации образовательной структуры вуза. Позже она была утверждена приказом ректора «Об оптимизации». Ожидается, что начало нового учебного года удмуртский университет встретит в новом структурном образе.

В нем полностью сохранят уже существующие институты - Институт права, социального управления и безопасности, Институт экономики и управления, Институт искусств и дизайна, Институт гражданской защиты, Институт нефти и газа им. М.С. Гуцериева, Институт педагогики, психологии, и социальных технологий, Институт социальных коммуникаций. А также создадут шесть новых, реорганизовав все существующие ныне факультеты. Так, появятся Институт естественных наук (географический и биолого-химический факультеты), Институт языка и литературы (факультет профессионального иностранного языка, институт иностранных языков и литературы и филологический факультет), Институт удмуртской филологии, финно-угроведения и журналистики (факультеты удмуртской филологии и журналистики), Институт истории и социологии (исторический факультет и факультет социологии и философии), Институт математики, информационных технологий и физики (математический, физико-энергетический факультет и факультет информационных технологий и вычислительной техники), Институт физической культуры и спорта (факультет физической культуры и спорта, кафедра физического воспитания).

«Д» уже сообщал, что остается самостоятельным единственный факультет – удмуртской филологии, но он тоже вписан в рамки нового института.

Реформа вуза стала резонансной в республике и, очевидно, крайне болезненной внутри самого вуза. Чтобы спокойнее пережить крупные перемены, нужно очень доверять своему лидеру. Доверие к  нынешнему ректору, судя по кулуарным комментариям его сотрудников, невелико.

Как ректорат успокаивает свой коллектив, узнать практически невозможно, но он делает приятные заявления для общественности: реорганизация не повлияет на приемную кампанию и на стоимость платного обучения в вузе. Более того, несмотря на инфляцию, принято решение плату за обучение в УдГУ в этом году не поднимать.

Удмуртский университет, естественно, не новатор в своих преобразованиях,  его оптимизация отражает общий процесс реформы высшей школы. Как же к нему относятся в других вузах?

Александр Балицкий, проректор по внеучебной и социальной работе со студентами Ижевского государственного технического университета им.М.Т.Калашникова:

- Я работаю в вузе с 80-х годов и потому знаю, что процесс реорганизации в нем – нормальное явление. Укрупняются и разделяются кафедры, появляются новые факультеты, объединяются прежние, создаются по запросам времени новые институты. Мы не драматизируем эти процессы, потому что в них заложено развитие «на завтра».

Конечно, внутренние процессы модернизации мы соотносим с параметрами макроуровня. Так, мы участвовали в формировании нового типа региональных вузов, делаем другие шаги в русле реформы высшей школы.

Сейчас все вузы решают единую проблему: число преподавателей преклонного возраста чрезвычайно велико, а молодых, энергичных кадров катастрофически не хватает. Мы стремимся ускорить процесс омоложения преподавательского состава. Но, как и все перемены внутри вуза, стараемся сделать это щадящее, разумно.

Ольга Соловьева, бывший замдекана по заочному обучению, старший преподаватель кафедры русского языка Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета:

- Реформы в нашем вузе были, есть и будут. Реформа высшего образования влечет изменения в учебных планах: сокращение ставок преподавателей, уменьшение учебных часов. Как люди консервативные, мы плохо принимаем эти реформы. Они проходят некорректно, неразумно и в разы увеличивают бюрократическую (бумажную) работу, что не есть хорошо. Мы не знаем, что будет завтра, и с позиций традиционного отношения к высшему классическому образованию видим в процессе оптимизации много неразумного.  

Высшее образование все-таки подразумевает традицию, историю факультетов, чувство альма-матер выпускники вузов проносят через всю жизнь. Это чувство напрочь сотрется у нынешних студентов, которые учатся в нестабильной среде.

Знаю, что в Череповецком государственном университете тоже исчез филологический факультет – появился Гуманитарный институт. Сегодня трудно судить, верное ли это решение. Но считаю, что мы, преподаватели вуза, правильно возмущаемся тем, что происходит, и переживаем за высшую школу. Остается одна надежда, что все разумное в ней когда-то вернется на круги своя.