Организаторы нарекли фестиваль абстрактного искусства BLUSH, где выставлялись работы художников от Ижевска до Лондона, глотком свежего воздуха, который так необходим столице Удмуртии. Вдыхать современное искусство оказалось занятно, особенно когда экспонируются пупки и селедка, бананы летают, а звезда на лбу горит.
О том, что театр начинается с вешалки, думаю, наслышаны все. А выставочный зал? Наблюдения показали, что вешалкой он… заканчивается. Но об этом чуть позже.
Итак, работы молодых художников из Ижевска, Казани, Москвы, Лондона оказались под прицелом местной любопытной публики в ГРИФОНе. На открытии фестиваля зрителей собралось достаточно, чтобы вполне твердо сказать: «Ого, да абстрактное искусство волнует горожан!» Хотя основную массу составляла молодежь.
Центром мироздания выставки в этот вечер, кажется, стал пупок. Множество снимков едва ли не самой интимной части тела, преподнесенной во всей своей естественной красе, были отобраны в инсталляцию «ПУП».
«В ПУПе заметно расставлены акценты», — комментирует свой проект 20-летняя ижевчанка Лиза Лоскова.
И действительно, как не понять акценты в концептуальной фотографии, когда все сшито белыми нитками? А точнее, красными. Нитка протыкает некоторые пупки, отбирая, очевидно, самые выдающиеся в единую композицию.
К слову, эта образность действовала на зрителей неординарно. Одни вглядывались в разнообразие, другие ухмылялись напротив инсталляции, а третьи просто обходили стороной. Пожалуй, переводом названия выставки BLUSH посетители проникались именно здесь.
Слово это трактуется с английского языка как легкий румянец, краска стыда, смущения, что, по мнению арт-директора фестиваля Кирилла Маркеса, полностью соответствует ощущениям, которые вызывает современное абстрактное искусство у публики. Зачастую экстравагантные произведения современных художников приводят в замешательство и заставляют задуматься: а искусство ли это?
Каплю розового гламура, выводящего зрителя на грань эстетики и неприкрытого смущения, добавил российский художник Адонай Каф. Он представил серию работ «Розовое Ничто», призванную разъяснить, каково «жить человеку в вакуумном обществе».
Гламура на этом меньше не стало. Для придания большего флёра розовости были включены лампы — любимый цвет барби-girl окутал все пространство. Внезапно в этой атмосфере переизбытка красных тонов появились закостеневшие лица. Люди в масках, напоминающих кожу, но без верхнего привычного для нас слоя, внимательно и испытующе заглядывали в глаза собравшимся. Зрители от неожиданности, хватаясь рукой в область сердца, едва не подпрыгивали на месте. Но находились и те, чье спокойствие пошатнуть было не так просто, они настойчиво пытали подошедших взглядом — кто же за маской?
Очевидно, ответ на вопрос заложен заранее. Организаторами было задумано, что за маской — обычный представитель современного общества, в реальности которого плоскость экрана смартфона становится реальнее самого показываемого объекта. А селфи — иконой современного человека. Только на иконе в центр Вселенной иконописцами ставится бог, а на селфи в центре Вселенной — человек.
Художник из Москвы Иван Тамазин попытался постичь философию собственной души как раз через селфи. На работах его портреты приправлены, казалось бы, чужеродными элементами. На одном из любопытных коллажей автор в венке из цветов, на шее — селедка, а вокруг летают лебеди, бананы и шары. Далее он примеряет другие образы, представляя себя в синем женском парике, в маске, напоминающей надетые на голову колготки черного цвета и со звездой на лбу, совсем как царевна в сказке Пушкина.
«Серия автопортретов, рассказывающая историю одного героя, перевоплощающегося в разных персонажей и примеряющего на себя их образ, — объясняет подход Тамазин. — Внереальность, некий внутренний, на мгновение распознанный слой между тем, что видеть привычно, и тем, что, кажется, мелькнуло во вчерашнем сне».
В общем, автор через селедку на шее и розы в виде венка на голове решил определить границы так называемого собственного Я. Да, без старика Фрейда или Лакана здесь не обойтись.
К слову, самих авторов работ, кажется, не было на выставке. Или их просто не представили.
Сделав еще один круг вдоль концептуальных полотен, мы покинули пространство. И оказались в другой реальности. Комната, в которой изначально громоздилась «припухшая» с зимы верхняя одежда посетителей, растянулась в тягучести времени на два пространства. Оказалось, вешалки не выдержали натиска любопытствующих и не нашли другого выхода, как просто сломаться и обвалять горы пуховиков и пальто в грязи на полу. Как знать, может быть, вешалки тоже сделали концептуальный жест?