Хранитель традиций Петр Данилов

Оксана ЯМИЛОВА

В апреле «визитной карточке» удмуртской национальной культуры - государственному театру фольклорной песни и танца «Айкай» - исполняется 25 лет. Если отмечать флажками на карте страны, где успели узнать и полюбить наших артистов, то Европа окажется тотально захваченной. «Айкаю» устраивали овации в Швеции, Финляндии, Венгрии, Италии, Швейцарии, на Кипре, в Хорватии, Германии, Бельгии, Голландии, Испании, Франции...

 

Заместитель министра культуры и туризма УР Петр Данилов- Европа — это хорошо, - соглашается заместитель министра культуры и туризма УР Петр Данилов, - но, мне кажется, не менее важно, что на карте Удмуртии тоже практически не осталось населенных пунктов, где бы мы не выступали. Наш коллектив может гордиться тем, что никогда не боялся «глубинки», хотя концерты в деревенских клубах не приносят больших доходов. Дело в другом. Мы просто обязаны показать сельским зрителям возрожденные народные танцы, песни, костюмы. Потому что все наше творчество родом из этих мест...

Здесь необходимо дать пояснение. Когда Петр Павлович говорит «мы», речь идет не о министерстве или каких-то абстрактных деятелях культуры. «Мы» - это конкретные тридцать человек, из которых и состоит «Айкай». А поскольку сам Данилов отдал коллективу целых двадцать лет (сначала в качестве артиста, художника-постановщика, а потом и директора), то на новой должности он не может отделить себя от прежней работы.

Стоп! Работа — неправильное слово. Как дать определение тому, что становится частью тебя самого? Данилов всю жизнь занимается научными исследованиями, собирает по ниточкам народные традиции. «По ниточкам» - не метафора, он действительно может сделать из рассыпающихся в руках рубах и платьев уникальные костюмные комплексы. Не «под старину», а живые и достоверные. Сам будет перерисовывать орнамент, который едва читается на истлевшей ткани, неделями станет ткать новое полотно на ткацком станке, отреставрированном собственными руками... Так для понятия «работа» не станешь чудить, правда? Это если только дело проросло до самого сердца и стало составляющей счастья. А здесь именно такой случай: когда он начинает говорить об «Айкае», ты видишь перед собой влюбленного человека...

 

50 процентов успеха

- В коллективе, исполняющем народные песни и танцы, весь внешний вид артиста с головы до ног должен соответствовать традиции ношения национального костюма. Для меня достоверность всегда очень много значила, я не могу подбирать элементы по принципу «соберем все в кучу, потому что красиво». Костюмный комплекс — это платье, фартук, верхняя одежда, нагрудные украшения, головные уборы, пояса, обувь... В народном костюме все элементы имеют большое смысловое содержание.

Вот, например, мужской удмуртский костюм недостаточно изучен, поскольку сохранился хуже, чем женские наряды. И когда я нашел мужской праздничный фартук с узором «пчелиные соты», был удивлен: ни в одной этнографической работе ничего подобного не упоминается, значит, надо продолжать искать... Мне очень помогали наши гастроли. Приезжая в деревню, я обязательно заходил в краеведческий музей или в местную библиотеку. Там экспозиция — всего несколько предметов, на которые давно уже никто не обращает внимания, они всем приелись. А для меня вдруг находилась такая подсказка, что даже в авторитетной монографии не сыщешь. Посмотрите на фотографию, вот кафтан с длинным ложным рукавом, его прототип я увидел в школьном музее. Он стал элементом сложного и очень красивого свадебного наряда.

К созданию костюма я всегда подходил с позиции художника, не ставя перед собой задачу полной аутентичности. Тогда нужно было бы пройти весь цикл от выращивания льна до его прядения и окрашивания. Представляете, сколько времени потребовалось бы на изготовление одного изделия? Целый год! Мы используем готовые нити, поэтому у нас уходит чуть больше месяца. Полотно бывает разное, и если это пестрядь — дело пойдет быстрее, если выбирать
орнамент — ткать будешь дольше.
Моя задача состояла не в том, чтобы повторить рубашку из бабушкиного сундука один в один, а сделать так, чтобы костюм воспринимался зрителями с любого расстояния. Отсюда яркость и контрастность цветов, без которых на сцене нельзя, но историческая подлинность остается неизменной.

Костюмы создаются не сами по себе, а всегда для конкретного номера. Айшоны (высокие головные уборы) очень эффектны, спору нет, но насколько они будут уместны в танцевальной композиции? А вот там, где нужно, чтобы женский образ выглядел монументально и особо празднично, айшон даст завершенность всему костюмному комплексу. Выплывает на сцену такая красавица, и весь зал на одном дыхании: «Ах!»

Кстати, шить я не люблю и не умею (даже пуговицу пришить терпения не хватает), а вот набирать на ткацком станке узор из шестисот ниток — с превеликим удовольствием. Моя супруга Ирина Владимировна — художник-модельер, она окончила худграф УдГУ и тоже много лет работает в «Айкае». Ее мама, Светлана Александровна Ашихмина, специалист по головным уборам, кружевам и аппликациям. Ирина Витальевна Валеева собирает детали в единое целое, она уникальная швея. Когда про меня говорят «человек, который соткал «Айкай», я от такого комплимента открещиваюсь, потому что работаю не один, а в компании суперпрофессионалов.

Сколько костюмов мы сделали? Честно, не считал. У «Айкая» сейчас больше десятка концертных программ, в них по 16-18 номеров. Конечно, что-то повторяется, но все равно получается много. Помимо нарядов, изготовленных для конкретных постановок, есть комплекты, восстановленные по образцам отдельного региона. В театре «Айкай» впервые возродили и представили публике костюмные комплексы: свадебный южных удмуртов, слободских удмуртов Кировской области, праздничный женский костюм закамских удмуртов (республика Башкортостан и Пермский край), калмезский женский костюм, мужской и женский костюмные комплексы северных удмуртов, праздничный мужской и женский костюмы шошминских удмуртов, свадебный костюм балтасинских удмуртов, праздничный девичий костюм бавлинских удмуртов республики Татарстан... По результатам изучения музейных экспонатов впервые представлены мужские плетеные башмаки из лыка с деревянной подошвой, деревянные мужские и детские башмаки шошминских удмуртов, женские праздничные лапти на колодках с крашеными гусиными перьями.

Знаете, когда после концерта наших артистов окружают зрители и говорят своим детям: «Смотри-смотри, так одевалась твоя прабабушка», - это дорогого стоит.

 

О рамках творчества

Концертная программа составляется по особым правилам. Здесь необходимо соблюдать внутреннюю драматургию: лирика, динамика, кульминационный момент, танцевальные номера, песни хоровые и сольные — все должно сочетаться. Кроме того, нужно учитывать географию гастролей. Составляется отдельная программа для каждой сценической площадки. Наряду с удмуртскими постановками в нее часто включаются русские, татарские, марийские и другие народные песни и танцы. Мы стремимся, чтобы они были интересны и доступны любой публике.

Бывает так, что зрители подсказывают идеи для новых номеров. В Бавлинском районе на юге Татарстана нам показали элементы несложного, но очень симпатичного танца, где нет деления на пары, в нем задействованы все присутствующие. И появился «Урам эктон» - уличный танец, похожий на кадриль.

Восемь лет тому назад мы были на гастролях в Башкирии. Приехали в деревню Новые Татышлы, расквартировались в здании школы. Я всегда с собой на гастроли брал бересту, чтобы делать туески в свободное время. Сижу на крыльце, разложил инструмент. Тут подходит пожилой мужчина по имени Салим-агай: «Что это у тебя? Научи, а то я кадки лажу, а с берестой работать не умею. Хочешь посмотреть, что бондарь делает?» Конечно хочу. Приходим, а у него в сарае выстроилась целая «толпа» кадушек. Таких выразительных, пузатых. Они мне сразу представились интересным атрибутом для будущего репертуара театра. Купил я у него штук пять этих бочек и поставил в репетиционном классе: «Не уберу до тех пор, пока мы номер не сделаем. Ходите, запинайтесь и думайте!» Так появились «Бондари», представленную идею осуществил Андрей Прокопьев.

«Айкай» - живой организм, его репертуар постоянно обновляется. За четверть века у нас накопился собственный «золотой фонд» из номеров, которые отшлифованы и внутренне, и внешне. Они не стареют и не приедаются. Разве можно отказаться от композиции «Выль кен дисятон» («Одевание невесты»), когда зрительницы, вне зависимости от национальности, под лирический мотив украдкой слезы смахивают? Или «Армие келян» («Проводы в армию»), что тоже воспринимают на «бис»? Здесь сильнейшие эмоции, и все понятно без перевода.

«Айкай» живет по принципу бродячих артистов, у нас нет своей концертной площадки, только репетиционный зал. Коллектив сам выезжает к публике и может выступить даже в чистом поле. Поэтому, задумывая какую-то постановку, мы жестко привязываем ее к реальности. Вот ты приехал в деревенский клуб, откуда там на сцене будет плазменный экран или место для объемных декораций? Забудь про 3D-эффекты и сложные оформительские решения. В твоем распоряжении есть руки, ноги, голос и костюм. Вот из этого арсенала и делается концерт. Технические возможности минимизированы до предела, зато в таких условиях оттачивается мастерство. Здесь малейшая небрежность заметна как под микроскопом, поэтому петь и танцевать надо безупречно.

 

Случай на таможне

Почти все украшения, что вы видите на солистках «Айкая», подлинные. Кому-то монисто из царских серебряных монет досталось в наследство от бабушки, другие удалось найти и выкупить по деревням. (А сколько раритетов пошло на переплавку как ювелирный лом, представить страшно!) Подвески и черезплечные украшения на наших красавицах тоже из старинного серебра. Вес самого большого комплекта — 7 килограммов.

Когда коллектив выезжает за границу, возникает много работы с оформлением документов. Надо составить бумаги, подписанные экспертом, о том, что наши ювелирные изделия не представляют художественной и исторической ценности, поскольку являются частью театрального костюма (хотя, конечно, это ценность, да еще какая!) Мы рисуем композицию каждого украшения, подписывая нумизматическую стоимость всех монет по отдельности... Спасает только одно: монеты просверлены, следовательно, для коллекционеров особого интереса не представляют. Но все наше богатство строго досматривается по обе стороны границы: порядок есть порядок...

Двадцать лет тому назад, когда мы отправлялись на гастроли в Швецию, таможня категорически отказалась «выпускать» одно монисто. Пришлось его оставить в камере хранения аэропорта. И во время гастролей артистка места не могла найти, потому что украшение было выпрошено у знакомых специально для поездки и его обязательно надо было вернуть. К счастью, оно нас дождалось, не потерялось.

С музыкальными инструментами тот же расклад. Нужны подробные документы о том, какую именно ты везешь гармошку или скрипку. С каждым годом требования становятся жестче, поэтому подготовка к международным фестивалям заключается не только в подготовке программы, но и в оформлении сопроводительных документов. Считайте, что это обратная сторона творчества.

 

О друзьях и подарках

Благодаря работе в «Айкае» мне удалось познакомиться и подружиться с огромным количеством людей. У них разный социальный статус, разные профессии и национальности, но они стали верными поклонниками и близкими друзьями, готовыми сделать для коллектива все возможное. Имея статус государственного театра фольклорной песни и танца, «Айкай» не может обойтись без спонсоров: это не шоу-бизнес, билеты на наши концерты должны оставаться доступными для всех без исключения, ведь мы не зарабатываем на национальной культуре, а сохраняем и пропагандируем ее.

Судьба дала нам возможность выступать на одной сцене вместе с Людмилой Георгиевной Зыкиной. Свой 79-й день рождения она встречала в Ижевске.
И когда мы утром пришли к ней в гостиницу с цветами и песнями, великая певица прослезилась... У нас завязались тесные контакты с театром песни Надежды Бабкиной. Буквально на днях завершились съемки «Айкая» для передачи «Играй, гармонь!» Долгие годы дружбы связывают наш коллектив и национальный ансамбль песни и танца Карелии «Кантеле». Мы давали концерты вместе с венгерским танцевальным коллективом «Альбарегия» и коми-пермяцким «Шондибаном», государственным ансамблем фольклорной музыки Республики Татарстан...

Такое общение - это живая национальная политика. Мы интересны друг другу. Можно не знать языка, но очень бережно относиться к традициям другого народа. Изучение культуры — самый короткий путь для понимания и самый надежный. Я убежден: чем больше людей будут вовлечены в процесс культурного обмена, тем меньше останется недопонимания и поводов для конфликтов.

Однажды, выступая в Германии, мы заметили, что на каждом концерте на первом ряду сидит молодой человек в инвалидной коляске. Мы отрабатываем программу в одном городе, переезжаем в другой — он снова в зале. Подошли, разговорились, насколько позволяло знание немецкого.
Он сказал, что к удмуртской культуре никакого отношения не имеет, но ему очень нравится все, что мы делаем. Года через два у нас были гастроли в Голландии. Артисты выходят на сцену и видят, что в первом ряду сидит... наш немец: « Я увидел рекламу и тут же заказал билеты. Я должен видеть это чудо, «Айкай» нельзя пропустить».

Его слова были как подарок. Их забыть невозможно...

И еще бывает очень приятно, когда в наших деревнях после концерта пожилые женщины вручают цветы и дарят артистам семейные раритеты и вещи, сделанные своими руками, да еще говорят: «Чужим бы ни за что не отдала, но вы же для нас как родные! Вам пригодится...»

А вот ткацкий станок пришлось отрабатывать. «Айкай» гастролировал в Пермском крае. Приезжаем в Куединский район, в село Большой Гондырь, и я, конечно же, первым делом отправляюсь в краеведческий музей местного ДК. Вижу ткацкий станок, спрашиваю: «Откуда?» - «Да кто его знает, стоит, только место занимает».

Я, конечно: «Да вы что, красота такая, детали точеные, резьба... Нельзя его выбрасывать! Если мешается, лучше мне отдайте». А мне в ответ: «Нет, это же ценность, оказывается. Хорошо, что вы нам объяснили...»

Долго я их убеждал, в конце концов договорились: мы для детского коллектива сошьем сценические костюмы и проведем взаимовыгодный обмен. Теперь в Большом Гондыре есть свой фольклорный ансамбль. И кто знает, может быть, когда-нибудь «Айкай» выступит с ним на одной сцене...

Удмуртский государственный театр фольклорной песни и танца «Айкай» создан в 1990 году.

Творческим кредо коллектива является возрождение старинных образцов песенно-танцевальной, инструментальной культуры, национальных костюмов, украшений и их воплощение в сценическом пространстве.

В составе театра профессиональные певцы, музыканты, мастера декоративно-прикладного искусства.

В настоящее время в коллективе работают 25 артистов. Многие из них имеют почетные звания «Заслуженный артист Российской Федерации», «Народный артист Удмуртской Республики», «Заслуженный артист Удмуртской Республики».

За последние годы коллектив пополнился талантливыми молодыми специалистами, выпускниками специальных учебных заведений.