Юрий Абашев

 

Фотография как искусство прошла огромный путь. Во все времена это был способ передачи информации и эмоций наряду с живописью и литературой. Фотография сегодня — это один из способов рассказа. Работы Андрея Гордасевича — это проекты о повседневной жизни, о скрытой от глаз простого человека периферии. В эксклюзивном интервью корреспонденту «ДЕНЬ.org» известный российский фотограф рассказал, что для него фотография и какой путь может привести к хорошему снимку.

— Сможешь показать нам город? Мы видели издалека завод, старинное здание с колоннами, и хотелось бы посмотреть старые дворики, и… есть ли у вас памятник Ленину? — спросил Андрей, предлагая мне стать на пару часов не интервьюером, а экскурсоводом. Я охотно согласился.

Погода радовала, и маршрут в голове был проложен быстро.

— Нет, у меня никогда не было «щелчка», по которому я стал фотографом. Более 10 лет я занимался литературой, потом мне пришло в голову иллюстрировать свои тексты. Я не художник, поэтому первой на ум пришла фотография, — начал рассказ Андрей.

Он быстро понял, что фотографии слишком конкретны и не подходят к его абстрактным текстам. Они рассказывали свои истории. Этот период совпал с начавшимися командировками по всему миру.

Тем временем мы остановились на плотине, где Андрей ловил в кадре подсвеченные солнцем чугунные звёзды.

— Мне хотелось сохранять впечатления, которые я получал в момент, когда видел объект съёмки. Показать это на фото довольно сложно, приходится делать массу кадров, из которых, возможно, один окажется удачным. Поэтому фотография для меня — это искусство отбора, — подходя к заводской башне, рассуждал фотограф.

Андрей начал свой путь в 2000-х годах c цветной плёнки, далее последовал период чёрно-белой фотографии, а сегодня он работает и с цветом, и с ЧБ в зависимости от проекта. Его слова лаконичны: «Цветное фото — это, прежде всего, эмоция, ЧБ — это, прежде всего, структура».

— ЧБ сегодня — своеобразный вызов тому, что люди сейчас разговаривают на «цветном» языке. Раньше я слабо воспринимал цветную фотографию, сейчас меня радует и цвет, и монохром. Есть абсолютные противники чёрно-белых снимков, есть противники цветных, называющие их попсой. На мой взгляд, не бывает попсовых инструментов, бывает попсовое исполнение, — рассуждал Андрей, идя по прохладному подземному переходу на улице Горького. На стенах этого перехода уже нет старых снимков города, сделанных первооткрывателями ижевской фотографии.

— Я помню ощущения от работы с моим первым фотоаппаратом — «Киев». Изготовленный в середине прошлого века, он обладал невероятной «теплотой». Идеально работающие колёсики, наводка на резкость — всё было живым. Работая над снимками, я чувствовал связь с камерой: она не думала за меня и не совершала за меня ошибок — это были мои ошибки. До сих пор люблю это ощущение, — вспоминал Андрей.

Мы оказались во дворах дореволюционной России, не имея под рукой машины времени, нам надо было просто свернуть с дороги, идущей вдоль домов ижевских купцов. Кто помнит хозяев этих домов или архитекторов, построивших их?.. Так же выходит и с фотографами.

— Имена фотографов никто не запоминает, каким бы известным ни был снимок. Кто из случайных прохожих помнит имя создателя знаменитой фотографии, где Егоров и Кантария водружают знамя победы над рейхстагом?.. Если люди знают итоги нашей работы, узнают сделанные нами кадры, это замечательно, — сказал Андрей. — Чтобы тебя узнавали, нужно отличаться от остальных, и сегодня это логичнее делать с помощью фотоисторий, а не отдельных кадров.

Прогулка привела нас во дворы советского периода. Сталинские многоэтажки, как и их дореволюционные предки, имели индивидуальность. Согласитесь, не в каждом дворе у нас имеются фонтаны. В этом и есть пресловутый секрет успеха любого хорошего фотографа.

— Если хочешь стать чем-то новым, посмотри, чего не хватает в твоей нише. Ищи то, что до тебя не сделано или сделано по-другому. Важно не просто фотографировать, а рассказывать истории. Я пытаюсь понять не центральные идеи, а периферию, шум вокруг. Центр события покажут все, мне интересно показать отголоски, — рассказал о своём стиле Андрей.

Андрей приехал в Ижевск на открытие своей выставки «Быстрое золото» в Национальном музее Удмуртии. В момент периферийных дел Андрей делал снимки Ижевска, которые, я надеюсь, станут частью его будущего проекта. Жюли, его супруга, будучи швейцаркой, рьяно искала в городе памятники Ленину. По её словам, она фотографирует их в каждом городе. Самый знаменитый памятник Ильичу в Ижевске стоит на месте бывшей Ильинской церкви, в связи с этим я задал Андрею закономерный вопрос.

— Я нерелигиозен, но уважаю любое вероисповедание, — ответил Андрей, добавив, что более справедлива к человеку та религия, в которой он живёт. — Невозможно быть индуистом в Москве. Замечательный случай произошёл со мной в Стамбуле. Я, будучи туристом, зашёл в старинную мечеть. Там сидел дедушка, который пригласил меня сесть с ним рядом и помолиться. Зная, что я христианин, он сказал, что это неважно. Это поразило меня, мусульманин пригласил христианина молиться в мечети. По-настоящему верующий человек является носителем понятных общих ценностей. Главное в человеке — это целостность личности и открытость».

Андрей, безусловно, оказался человеком открытым. Он прекрасный «объектив общества», проникающий в ниши, в которые не заглянет простой человек. Он показывает их на примере своей выставки «Быстрое золото», в которой отражена тяжелая жизнь нелегальных золотодобытчиков Перу. Или его рассказ о людях, которые попали в гущу лагерной жизни армий Наполеона и Кутузова перед реконструкцией Бородинской битвы, «Игры со временем».