Местные чиновники в Удмуртии из года в год привыкли закрывать глаза на многие проблемные вопросы региона, однако, возможно, ситуация сейчас все же будет меняться. Такое мнение в интервью «ДЕНЬ.org» выразил руководитель регионального исполкома Общероссийского народного фронта в Удмуртии Андрей Цаплин. О том, почему общественников не слышат и стоит ли игра свеч, он рассказал нашему корреспонденту.
— Какой смысл работы ОНФ, что нужно сделать, чтобы ваша работа стала эффективнее? Многие чиновники не предпринимают никаких действий после приезда «фронтовиков»…
— У нас принципиальная позиция такая: если мы беремся за дело, мы его все равно доведем. Вопрос только в том, сколько пройдет времени. Конечно, хотелось бы решать вопросы быстрее. Вот, например, Симониха. Мы ездили к главе (Сарапула. — Прим. ред.) три или четыре раза, там уже шли подвижки. Александр Ессен понимал, что мы все равно будем добиваться решения проблемы. Мы изначально сказали ему: «Вы не сможете решить этот вопрос сами, у вас нет денег, вам нужна поддержка республики». Если бы оставался главой Соловьев, у этой ситуации все равно был бы результат, но он бы растянулся по времени. Это плохо.
Когда есть прямая позиция власти, легче работать, легче донести. Когда позиции нет, то и разговаривать не о чем, к сожалению. Отношение чиновников надо менять — это однозначно!
— Сейчас Александр Бречалов изменяет формат работы госслужащих. Может ли это стать панацеей?
— Сегодняшний темп работы, который предъявляет новый руководитель региона, конечно, для многих чиновников некомфортный, но тут вопрос в спросе за результат. Это крайне необходимая мера — уйдут слабые. В министерствах могут появиться люди, которые многие годы были в тени, но волей ситуации получилось, что им пришлось взваливать на себя ту ответственность, которая им была дана, и они, оказывается, с ней справились. Я знаю, что перестраиваться очень тяжело. Но если есть желание, то ты перестроишься.
— Ну вот придет новый человек на пост министра здравоохранения Удмуртии, и что изменится? Все ругали экс-министра Алексея Чуршина за вроде как неправильные подходы. Но дело в нем или же проблемы кроются гораздо глубже?
— Самая главная проблема у республиканского Министерства здравоохранения — они не работали с общественниками, они вообще не работали с простыми людьми. Они изображали прогулки с врачом и так далее.
Я смотрел один круглый стол по вопросам медицины, и у меня взыграла белая зависть, когда чиновница из другого субъекта России рассказывала, как у них проходил процесс оптимизации. Она рассказала, как они проводили сокращение в одном из районов. Они почти полгода ездили в этот район и каждому врачу, которого могли сократить, искали место. Пока они это не сделали, они никого не сокращали. Да, это трудно, да, это тяжело, но они это сделали! Когда мы приезжали в Шарканский район, нам сказали, что врачу, которого сокращают, предлагают взамен 0,25 ставки в Шаркане. Поэтому правильно, что спрашивают всегда с руководителя, он должен выстраивать диалоги с людьми, должен организовывать. Поэтому, конечно, виноват руководитель. Это однозначно.
— Обращались ли в региональное ОНФ врачи?
— Да, врачи к нам обращаются. Например, приходили к нам с проблемой простаивания дорогостоящего оборудования, купленного на государственные деньги. Мы делали запрос потом в Минздрав, нам написали: «Все хорошо, у нас такого оборудования нет». Причем это врачи из медучреждения, которое занимается очень сложными заболеваниями. У нас вообще интересная ситуация по использованию дорогостоящего оборудования. Оно куплено для учреждения за государственные деньги. По закону лечебное учреждение не имеет права использовать оборудование, оказывать платную услугу в рабочее время. Можно при одном условии — если это будет отдельное помещение. Но даже если так. Получается, я заплатил деньги за то, чтобы купили оборудование, а потом еще должен платить деньги, чтобы мне оказали услугу. У нас по медицине очень много проблем, тут без комментариев. Сокращают младший и средний персонал, а кто будет ухаживать за больными? Это атас! Я уже не говорю о росте цен на лекарства.
— Недавно прошли обыски в администрации Малопургинского района в связи с новыми аварийными домами, в отношении главы района возбуждено уголовное дело. Может ли появиться повод у следователей для того, чтобы проверить администрацию Сарапула по вопросу финансирования Симонихи?
— Да, естественно, у них могут появиться вопросы, даже не только исходя из того, что мы там видели. На Симониху должны были выделяться деньги, это район города! (На запрос регионального ОНФ по поводу выделяемых средств на Симониху администрация Сарапула не ответила. — Прим. ред.). Это их территория, тем более территория, на которой они должны были ввести чрезвычайное положение. Почему Александр Владимирович (Бречалов. — Прим. ред.) смог сделать это за две недели? Почему хлеб в Симониху на свой страх и риск по льду носил молодой человек, которого люди просили? В любом случае к концу лета ситуация в Симонихе решится.
— Еще одна проблема, которая находится на контроле у регионального ОНФ, — это госзакупки. После такого внимания на федеральном уровне к вопросу чиновники Удмуртии стали скромнее?
— Да, действительно стали скромнее. Мы сейчас очень внимательно будем смотреть по ремонту дорог и по свалкам, там же тоже тендеры. И там очень большие деньги. Недавно мы обнаружили закупку, связанную с благоустройством одного района. Мы нашли конкретные адреса, где это будет осуществляться. И когда эти адреса перенесли на карту, поняли, что это адреса вокруг администрации главы. А как же остальной район?
— Как известно, Бречалов занимает пост сопредседателя Центрального штаба ОНФ. В его работе в Удмуртии станет ли региональное ОНФ его правой рукой?
— Александр Владимирович к нам пока не обращался, он с первого дня работал по своей повестке. Но к тесному содействию мы, конечно, готовы. Наша задача донести проблему до руководства. У нас уже начинал выстраиваться такой диалог с Соловьевым. Мы в любом случае открыто будем говорить о недостатках республики. Мое мнение: сегодняшней власти надо понять, что очень тяжелая ситуация в республике. Не буду говорить почему, не я это должен оценивать. Но для того, чтобы эту ситуацию изменить, надо очень много работать, по-другому не бывает. Картошку не поешь, если весной не помучаешься и не выкопаешь ее в свое время. Кому-то придется наверстывать упущенное.