Пожилые люди с астрами, гладиолусами, а кое-кто и с розами вереницей поднимались от Авангардной до Редукторной. Их лица как будто были отмечены какой-то особой печатью. Мне даже не пришлось спрашивать дорогу. К месту первого расстрела, с которого начался Большой террор в Ижевске, я шла в первый раз. Его вообще мало кто из горожан знает.
12 августа, утром, председатель Удмуртской общественной организации «Ассоциация жертв политических репрессий» Елена Максимова за несколько часов до митинга сообщила о нем по радио, и это выступление случайно услышала внучка Сергея Ивановича Щелконогова, одного из расстрелянных в этот день в кровавом 37-м. Она и не знала, что ежегодно в этот день к барельефу, установленному в 1994 году на стене порохового склада, приходят дети и внуки репрессированных, чтобы помянуть и ее отца тоже. Елена Максимова была радостно взволнована новым знакомством. Теперь в готовящейся к изданию книге появятся воспоминания и о Щелконогове.
«Мы же так мало о нем знаем. Архивные документы дают скудную информацию. Нужны живые, теплые слова родного человека», — говорит она.
Вот как, например, вспоминают своего деда Устина Васильевича Пушина, другого расстрелянного той страшной ночью, его внучки Валентина и Алевтина, тоже пришедшие на митинг. Их речь сбивчива и тороплива: они пытаются успеть рассказать как можно больше и подробнее, я часто слышу в их словах оправдательные нотки, как будто они все еще хотят доказать невиновность своего деда.
«Нашего дедушку арестовали 16 июля 1937 года. Когда приехали за ним из НКВД, никого из взрослых дома не было — работали в колхозе на сенокосе. Внучка Катя сбегала в поле. Пришла с сенокоса наша мама, начали обыск. Перерыли все, даже за иконы заглядывали, протыкали землю в подполье, в конюшне, во дворе. Искали оружие, антисоветскую литературу… Ну откуда она у малограмотного деда? Конечно, ничего не нашли, но дедушку все равно посадили, даже не посмотрели на то, что инвалид: он с гражданской войны вернулся без ноги. Однажды бабушка пришла к нему в тюрьму с передачей. Ей сказали, что передача ему уже не нужна, потому что будто бы отправили его на новые земли. Бабушка попросила адрес, ей ответили: «Ждите, сам напишет». В то время он уже был расстрелян… До 1966 года мы жили в родной деревне Большой Кияик и ни от кого ни разу не слышали плохого слова о дедушке».
В ночь с 11 на 12 августа расстрелу подверглись самые обычные люди: крестьяне, сторожа сельпо, рабочие. Щелконогов Сергей Иванович, родился в 1876 году, образование — начальное, работал пчеловодом, арестован 23 июля 1937 года, осужден 11 августа 1937 года, приговорен к высшей мере наказания. Перевозчиков Андрей Изотович, 1899 года рождения, малограмотный, из крестьян. Самый молодой из расстрелянных — Кулаков Владимир Степанович — родился в 1917 году, жил в Ижевске, имел неполное среднее образование, арестован 2 августа 1937 года. Всего десять человек...
Их наспех зарыли в овраге неподалеку от порохового склада. Этот район в то время был нежилым. Конвойных, участвовавших в расстреле, отправили к месту, где сейчас расположен завод «Ижнефтемаш». Там их тоже расстреляли. Непонятно, зачем это сделали после первого десятка убитых? Пытались таким страшным способом спрятать концы в воду?
Позже расстрелы проходили в разных местах Ижевска и других городах Удмуртской АССР. Сколько же погибло наших земляков от репрессий? Точной цифры не знает никто.
Елена Максимова говорит, что лишь на четверых из этих десяти расстрелянных нашлись следственные дела. У остальных известны только имена. Возможно, расстрелянных было больше десяти. Остается еще много тайн.
Интересна судьба порохового склада. Это здание не только с темным и кровавым прошлым, но и непонятным настоящим и смутным будущим.
«Вот уже год мы пытаемся добиться того, чтобы город взял его на баланс и дал нам разрешение на открытие в нем музея жертв политических репрессий, — рассказывает Елена Максимова. — Но до сих пор мы не можем получить информацию даже о том, кому это здание принадлежит. Этого не знает никто. Даже власти УР не могут найти истоки».
Глава города Александр Ушаков дал задание найти ответственного за бесхозный склад. Оказалось, что здание даже не отмечено на карте Ижевска. Может, готовили под снос? Другими словами, оно есть, но его не существует. Правда, на старой карте у него был адрес: ул. Редукторная, 12а.
«Наша организация занимается сбором информации о репрессированных на территории Удмуртской Республики с 1991 года. Материал для музея собран богатый, — говорит Елена Максимова. — Стать хозяином склада мы не в силах, мы можем лишь отдать собранный материал. Так что создание музея — это проект будущего, это наша мечта».
И на митинге высокопоставленные чиновники благодарили детей и внуков репрессированных за их активную позицию, с чувством говорили о необходимости такого музея, о надежде, что он когда-нибудь будет...
А пока его нет, люди, видя, что я записываю воспоминания, подходили ко мне: им есть что рассказать, они хотят оставить о своих любимых самые теплые слова.
[ФОТОАЛЬБОМ]