Главный аналитик Сбербанка Михаил Матовников констатирует недееспособность идеи импортозамещения. Нам не только импортные, но и свои товары не по карману — значит, их можно экспортировать. Об этих новых перспективах российской экономики в рамках традиционного CEO-клуба в ижевском центре развития бизнеса Сбербанка России он рассказал руководителям и владельцам удмуртского бизнеса, закрыв двери мероприятия перед носом у журналистов.
Закрываться от прессы в Удмуртии становится традицией. Не так давно несколько постоянных комиссий Госсовета УР внезапно объявили о проведении предбюджетных заседаний за закрытыми дверями. Похожим образом поступил недавно и Сбербанк. СМИ были разосланы приглашения на заседание клуба руководителей «Стратегия и лидерство» на тему: «Сценарии развития российской экономики», для выступления на котором в Ижевск приехал главный аналитик Сбербанка Михаил Матовников. Двери для журналистов закрыли непосредственно перед началом мероприятия.
Импортозамещение — для кого?
Основной спикер все-таки вышел в холл к прессе на несколько минут. «Я в большей степени выступаю от своего лица, — пояснил Михаил Матовников, — не представляю в полной мере Сбербанк как согласованную позицию. Это тема, чтобы люди подумали о своем бизнесе в новой системе координат, — мы сами думаем». Решение коммерческой компании отказаться от возможности публично осветить выступление одного из ведущих своих специалистов, чей авторитет поспособствовал бы укреплению корпоративного имиджа, сначала показалось странным. Сбербанку не нужна бесплатная реклама? После того как Михаил Матовников озвучил основной тезис своего предстоящего выступления, показалось, что насчет ненужности бесплатной рекламы я был недалек от истины. Какой смысл рекламировать что-то людям, которые перестают потреблять?
Суть встречи, по словам Матовникова, во внезапном изменении направления развития экономики. «Представления о том, как Россия будет выходить из кризиса, базировались на парадигме импортозамещения, — отметил аналитик Сбербанка. — Эта парадигма не работает, зато работает экспорт. Он возникает у компаний, которые ни разу этим делом не занимались». В качестве примера была приведена вечно отстающая легкая промышленность, внутри которой возник сегмент, успешно реализующий экспортный потенциал, — выпуск тканей и ниток. Производство готовой одежды при этом остается в глубоком тупике.
Конфетки-бараночки...
Или еще один пример — недавний разговор главного аналитика Сбербанка с руководителем одного из крупных кондитерских предприятий, у которого за счет экспорта за год на 8% выросла выручка при резко падающем внутрироссийском спросе. «Он не думает про экспорт, — сказал Матовников, — все его размышления о том, как бороться на внутреннем рынке. Это смешно — он, ничего не делая, получил 8% рост выручки».
Возможно, дело в том, что этот кондитерский топ-менеджер руководствовался не только сугубо рациональным подходом, может быть, ему хотелось, чтобы жители его города, например, ели эти конфеты, хвалили их и так далее. Михаил Матовников, наверное, тоже посчитал бы это смешным, перспектив у внутреннего рынка он не видит. «Нельзя вырасти на падающем спросе, — отметил представитель Сбербанка. — Для нашего уровня персональных доходов наш потребитель слишком много потреблял. В значительной степени последние несколько лет жил в кредит. Он никогда не вернется на старые уровни потребления. Считать, что мы выйдем на уровни потребления 2013 года, абсолютно нереалистично. Для этого спроса нет никакого материального базиса».
Михаил Матовников объявил о возможном расхождении своей позиции с официальным мнением банка, но, думаю, расхождение может состоять только в том, что официальная позиция должна быть «припудрена» политесом. По существу, Сбербанк, вероятно, определился со своей нацеленностью на поддержку этого неожиданного несырьевого экспорта. Это хорошо, но ситуация такова, что в качестве основных экономических субъектов несырьевого экспорта выступают в первую очередь западные компании.
Поэтому на вопрос «ДЕНЬ.org», не сожалеет ли Сбербанк об отсутствии эксклюзивного льготного целевого фондирования, какое открыто у ЦБ РФ, например, на поддержку малого бизнеса с МСП Банком, он ответил, что МСП Банк является инфраструктурной организацией, занимающейся поддержкой малого бизнеса, и Сбербанку это не очень интересно — у него есть ресурсы, сопоставимые по стоимости. Возможно, такие ресурсы и есть, но ставки для малого бизнеса у Сбербанка заметно выше.
Видимо, проблема в том, что крупнейший банк просто не считает целесообразной всю эту возню с МСП. Однако без политеса не может обойтись даже такой резкий в суждениях человек, как Герман Греф. На недавнем съезде «Опоры России» он говорил о необходимости поддержки малого бизнеса, о его недостаточной доле в российской экономике, упомянув, правда, что малый бизнес у нас совершенно неконкурентоспособен.
Сбербанк смотрит на Запад во всех смыслах: он открывает там свои офисы, собирается поддерживать поставки туда товаров, произведенных персоналом, который не может эти товары купить. В этой связи логична и идея о передаче контрольного пакета акций банка западным инвестиционным фондам — Греф недавно заявил об этом открыто. Откровенный комментарий по этому поводу дал президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян. Он поддержал топ-менеджера Сбербанка и сказал, что, пока государство имеет контрольный пакет, банк, так или иначе, будет принимать решения, не всегда руководствуясь соображениями экономической эффективности.
С этим не поспоришь, но пусть тогда уже государство отменяет 7-ю статью Конституции о своей социальной направленности. Продадим средства производства нашим западным партнерам, будем экспортировать им товары, произведенные на их оборудовании. Мы, как выяснилось, можем производить двигатели для «Фольксвагена» не хуже немцев. Только цена нашего труда такова, что купить не то что «Фольксваген», но и собственные конфеты проблематично. Для изменения этой ситуации, как выяснилось, «нет никакого материального базиса».