Полтора года неопределённости, и всё вновь встало на свои места. Управление по внутренней политике в администрации главы Удмуртии возглавил Леонид Кондаков, десять лет занимавший данную должность при экс-президенте Волкове. Местный «Фейсбук» уже успел потоптаться на этом предновогоднем решении, но так и не дал однозначного объяснения тому, что бы это могло означать.
Вроде не конформист. Но между тем Леонид Кондаков на чиновничьей службе уже больше четверти века. Хотя изначально шёл в другом направлении. В 80-х студента-отличника инженерно-строительного факультета Ижмеха Леонида Кондакова ждала аспирантура в Ленинграде. Поспорил на защите диплома с уважаемыми людьми — оказался в Каракулино. Жил в общаге и с перспективой навсегда остаться в отдалённом районе Удмуртии. За несколько месяцев прошёл путь от мастера до главного инженера строительной организации. Несмотря на косые взгляды партийных работников, организовал и несколько лет проводил первые в тех местах дискотеки. В КПСС не вступил даже под угрозой «закрыть карьеру». В 90-х был избран главой района, честно выиграв на прямых выборах у прежнего главы. Проработал на этом месте вплоть до неожиданного предложения стать «главным идеологом» в администрации президента УР. Возвращение в Ижевск случилось незадолго до того, как в столице республики начались массовые митинги протеста, растянувшиеся почти до самой отставки президента Волкова.
— Леонид Акимович, мы с вами с 2005 года прошли все митинги-демонстрации. Только с разных сторон «баррикады». Скажу честно, вы сильно отличались от всех остальных наших, скажем так, оппонентов. В то время как административная машина могла лишь «наехать», вы старались разобраться в причинах протестов. И надо признать, некоторые из проблемных вопросов были разрешены. Например, тема приватизации общежитий и ряд вопросов из сферы ЖКХ.
— Немножко не соглашусь насчёт разных сторон «баррикады». В самом начале, когда приходил на первые митинги, я внутренне был на стороне «седой революции». Не раз, кстати, получал «по мозгам» за свою позицию. В администрации Ижевска, скажу откровенно, ко мне тогда было устойчивое неприятие. Как-то Ушаков (в то время глава администрации. — Прим. ред.) пригласил меня к себе и говорит: «Тебе что, больше всех надо? Или хочешь себе пиар на этом сделать?» Вот такое отношение чиновников меня убивало. Моё мнение: когда в марте 2007 года Юрий Степанович Питкевич (в то время премьер УР. — Прим. ред.) вместе с другими членами правительства провёл большую встречу с активом протестного движения, а потом все переговоры были резко оборваны, нельзя было этого делать.
— И кто виноват? Слишком критично настроенные граждане, лидеры протестного движения?
— И мы тоже. Надо было обязательно продолжать диалог. Та встреча была хорошая. Тяжёлая, но хорошая.
— Пожалуй, это был единственный момент, когда ещё можно было переформатировать радикальные публичные акции в несколько площадок для диалога властей с протестными группами.
— По ряду вопросов это удалось сделать, но в целом, комплексно — нет, не получилось. Но во всяком случае, та встреча дала мне на какое-то время некий карт-бланш на действия в рамках согласованного протокола. Хотя меня многие не понимали. Говорили: да что ты с ними возишься?
— Не понимаю, как тогда вы вообще оказались на «внутренней политике»?
— На эту должность в 2003 году меня пригласил Александр Александрович Волков (в то время президент УР. — Прим. ред.). Я когда услышал его предложение, сразу сказал, что это вообще не моё. Вот если бы в Минстрой, то да — это моё. Честно говорю, я три раза отказывался.
— Ну освоились же...
— Нет, всё равно не моё. На этом месте должен сидеть человек с оловянными глазами и абсолютно холодным сердцем. Чтобы работать так, как требует чиновничество, нужно быть совершенно безразличным к людям.
— А уйти когда-нибудь пытались?
— Да. Я находил себе другое место работы. Пришёл в кабинет Волкова, говорю: «Александр Александрович, у вас же ко мне море претензий, вы меня уже тяжело терпите, сами об этом не один раз говорили, подпишите мое заявление».
— Не подписал?
— Нет.
— Почему?
— Трудно сказать. Может быть, моя просьба просто оказалась для него неожиданной.
— У нас в России вся внутренняя политика с начала века строится только на том, чтобы любыми путями сделать огромные проценты в пользу «Единой России». Вы член этой партии?
— Да. Вступить в партию меня убедил Виктор Геннадьевич Хорошавцев (первый руководитель регионального отделения движения «Единство», впоследствии партии «Единая Россия». — Прим. ред.).
— Получается, это самое начало — где-то 1999–2000 годы. Тогда всё было по-другому. Но сегодня-то вам самим ненапряжно заниматься тем, что обычно у нас происходит во время выборов? Вот скоро новые выборы в Госдуму, там всё будет так же или по-другому?
— По-другому. Сейчас даже аббревиатура такая появилась — КОЛ. Это конкуренция, открытость, легитимность. Не будет ни у кого никаких особых преимуществ. Кто захочет участвовать в праймериз, тот и будет участвовать. Плюс запрет губернаторам возглавлять партийные списки. Вопрос лишь в том, будет ли услышан регион в вопросе формирования депутатского пула.
— То есть существует такая опасность, что партийный список будет удмуртский, а состав этого списка московский?
— Насколько я знаю, по этому поводу нет пока единого мнения. Идут консультации, по их итогам и будет принято окончательное решение.
— Сейчас часто, когда говорят о текущих событиях, обращаются к 90-м годам. В Удмуртии в 1993 году конкуренция двух лидеров внутри исполнительной власти привела к отставке правительства и назначению нового премьера, который потом стал президентом республики. Вы какой-то такой близкий сценарий не прогнозируете?
— Сценарии возможны любые. Но для того, чтобы не были реализованы негативные варианты, необходимо как можно оперативней сформировать слаженную команду, работающую на результат.
[ФОТОАЛЬБОМ]— В прошлом году известный в республике предприниматель и депутат Андрей Осколков выступил с программным, можно сказать, заявлением об изменении законодательства с целью реформировать исполнительную власть. Главная мысль — объединить должности главы и председателя правительства. Разрабатывается сегодня что-либо в данном направлении?
— Заявление Осколкова — это ведь не руководство к прямому действию. Тем не менее любое решение, чтобы устояться, должно перебродить. В настоящее время как раз идёт такой процесс «брожения умов».
— Управление по внутренней политике в этом участвует?
— Нет.
— Как вы думаете, почему вас снова назначили? Вы такой незаменимый?
— Не знаю, почему назначили. Незаменимых точно нет. Поживём — увидим.