Подарили миру подгузники. Почему в Удмуртии не вырастают «чемпионы» инновационного бизнеса?

Дмитрий Манылов

Власти Удмуртии к концу 2015 года бросились закрывать зияющую брешь в поддержке инновационной деятельности — одном из четырех приоритетных «и», объявленных Дмитрием Медведевым еще на старте своего президентства. В 2014 году Высшая школа экономики (ВШЭ) опубликовала рейтинг инновационного развития регионов, где Удмуртия занимала позорное 67-е место, причем по критерию «качество инновационной политики» оказалась вообще на 79-м.

Фото: ind.finance.mirtesen.ruНе отреагировать на такое республиканские власти просто не могли — в августе 2015 года появилась «Стратегия инновационного развития Удмуртии», а в середине декабря была утверждена «дорожная карта» по реализации этой стратегии. С одной стороны, низкая оценка ВШЭ заставила власти обратить внимание на проблему, но, с другой стороны, заложила своего рода «мину» в работу по поддержке инноваций. Теперь для того, чтобы повысить свой рейтинг, Удмуртии достаточно предъявить как факт свежеиспеченные нормативные документы по поддержке инновационной деятельности. То есть, уделяя внимание не самим инновациям, а лишь политике по их поддержке, ВШЭ косвенно провоцирует в регионах ИБД (имитацию бурной деятельности).

От ВШЭ к Роспатенту

Более или менее реальную картину можно увидеть, проанализировав официальную статистику Роспатента. Там Удмуртия тоже явно не в фаворитах: по данным за 2014 год, изобретателям из нашей республики было выдано 103 патента на изобретения. Для сравнения: в Татарстане патентов было 781, в Самарской области — 423, в Нижегородской — 361, в Пермском крае — 317. Тем не менее мы не последние в Приволжском округе, худший показатель у Кировской, Оренбургской областей и Мордовии. Лучше, чем по изобретениям, дела обстоят с патентами по промышленным образцам — здесь по результатам 2014 года мы на 6-м месте в ПФО.Науки юношей питают, а что дальше? Фото: 3.bp.blogspot.com

В целом по России Роспатент недавно подвел итоги 2015 года и объявил о рекордном росте числа заявок на патентование. Вообще-то, рост во многом связан со значительным падением 2014 года, но тем не менее тенденцию на снижение изобретательской активности удалось переломить, и 2015 год совсем немного, но превысил по заявкам рекордный 2013-й. Может быть, отчасти это связано с тем, что некоторые предприятия исчерпали резервы экстенсивного роста и на падающем спросе решили заняться техническим перевооружением.

В любом случае это не результат системной работы власти по поддержке инноваций. Еще хуже, чем с изобретательством, обстоят дела с внедрением инноваций. По статистике, в структуре затрат предприятий Удмуртии по видам инновационной деятельности преобладают вложения в приобретение машин и оборудования, а удельный вес затрат на проведение исследований и разработки новых продуктов, услуг и технологий, по данным за 2013 год, пиковый по числу поданных заявок на патенты, составил 2,6%.

Одно из заседаний Совета по инновационному развитию УР. Фото: innovudm.ruЭто при том, что Удмуртия обладает вполне солидным научно-техническим потенциалом: у нас есть несколько серьезных, в том числе и академических научно-исследовательских институтов, вузовская наука, конструкторско-технологические центры, высокотехнологичные предприятия. Согласно данным инновационной стратегии, научные исследования у нас ведут 33 организации. В республике 350 докторов и более 1 600 кандидатов наук.

Мозги уходят сквозь пальцы

Главная проблема — отсутствие моста между учеными и производством — того, что можно назвать инновационным менеджментом. Среди патентоведов пользуется популярностью история о впитывающих одноразовых подгузниках, изобретенных в СССР для использования космонавтами в состоянии невесомости. Это изобретение было позаимствовано, запатентовано на Западе и впоследствии пришло к нам в виде всем известных детских памперсов.

«Патент можно сравнить с автомобилем, — считает руководитель Регионального интегрированного центра — Удмуртская Республика (РИЦ-Удмуртия) Наталья Васильева, — нужно не только получить его, но и научиться им управлять. Серьезным препятствием для наших изобретателей стало неумение коммерциализировать свои разработки. Коммерциализация начинается с защиты интеллектуальной собственности. Наш центр создан в апреле 2015 года для того, чтобы помочь субъектам малого и среднего предпринимательства выйти на международные рынки, в том числе и со своими техническими разработками, консультационные услуги предпринимателям мы оказываем бесплатно».Так выглядит инновационный портал Удмуртии innovudm.ru

РИЦ-Удмуртия создан в рамках программы, реализуемой Консорциумом EEN-Россия, который в свою очередь работает в системе Европейской сети поддержки предпринимательства (EEN). На официальном сайте ENN-Россия говорится о том, что EEN — ключевой инструмент в стратегии Евросоюза для стимулирования роста и создания рабочих мест. Члены сети ENN связаны посредством баз данных обмена знаниями и поиска технологий и бизнес-партнеров во всех странах сети. Также они связаны и с Европейской комиссией, что позволяет им быть в курсе политики Евросоюза и поддерживать обратную связь между малыми компаниями и Брюсселем.

Получается, что, пока мы штампуем «дорожные карты», Евросоюз создает эффективный механизм трансферта технологий. Их деятельность может помочь российским инноваторам монетизировать свои разработки на европейском рынке. Это само по себе неплохо, но тут мы встраиваемся в европейскую структуру, работа которой, как сказано на их официальном сайте, регулируется Брюсселем и, соответственно, направлена на создание рабочих мест и развитие производства в ЕС, а никак не в России.

Какими бы благими ни были помыслы организаторов этой структуры, сотрудничая с ними, наш малый и средний бизнес, вместо того, чтобы развивать кооперационные связи внутри страны, встраивается в чужую систему. Сейчас возникает ситуация, когда внутри страны такой связки нет, потребительский спрос падает, соответственно, падает и спрос на инновации в потребительском секторе. Российские власти не могут конкурировать с западными структурами по цене кредитных ресурсов, по масштабам субсидирования, в результате мы не можем конвертировать усилия наших изобретателей в повышение уровня жизни наших граждан. Они — могут.

Экспорт — это хорошо, если людям становится легче жить. Фото с официальной страницы Российского экспортного центра в Facebook.По словам Натальи Васильевой, у нас не раз обсуждался, но так и не решился, например, вопрос о предоставлении государственных субсидий на возмещение затрат изобретателей на получение патентов за пределами России. Получение такого патента может быть принципиально важным для продвижения российских технологий за рубежом. Цены там, особенно при нынешнем курсе, весьма немалые: приходится платить отдельно за подачу документов, экспертизу, за саму выдачу патента и даже за переписку с экспертами. Стоимость одного только запроса может доходить до тысячи евро. Ижевские патентные поверенные рассказали, что по некоторым изобретениям имеет смысл подавать заявки сразу в несколько стран, и в этом случае цена вопроса может доходить до 200 тысяч евро и выше.

Наши чиновники много говорят о том, что лучше иметь одного мирового «чемпиона» в бизнесе, чем множество предприятий, ориентированных на внутренний рынок, но не хотят помочь таким потенциальным чемпионам субсидией, которая в рамках федерального бюджета была бы просто незаметна. А вот ее отсутствие может привести к тому, что изобретатель, не имея средств на патентование, уступит свои права конкурентам и кто-то в очередной раз станет «чемпионом» на наших мозгах. Мы же будем двигаться путем, указанным «дорожной картой», улучшая свои позиции в рейтингах на радость Высшей школе экономики.