Мечты о городе. Историк Евгений Шумилов оценил современный Ижевск, описав его прогрессивное будущее

Надежда Рысьева

Пожалуй, нет ни одного ижевчанина, который, обращаясь к истории нашего края, ни разу не слышал об Евгении Шумилове. И это неудивительно. Посвятив всю сознательную жизнь изучению родного города, Евгений Федорович написал более двадцати книг, сотни научных статей. Вместе с тем он практически открыл современникам имена С. Е. Дудина, А. Ф. Дерябина, феномен «царских кафтанщиков», внес огромный вклад в восстановление исторического имени Ижевска. Деятельность выдающегося ученого отмечена множеством наград и званий, главным из которых для него является звание Почетного жителя Ижевска.

Евгений Шумилов. Фото: © «ДЕНЬ.org»Историк архитектуры и краевед, доктор исторических наук, кандидат искусствоведения, член Союза художников РФ и Союза архитекторов РФ Евгений Шумилов рассказал «ДЕНЬ.org» о прогрессивном будущем Ижевска как «умного города», преобладании в современной архитектуре города крикливого стиля gypsystyle, перипетиях истории Ижевска, так или иначе повлиявших на каждого жителя.

— Родился я в Ижевске. Волею судьбы с 1949-го по 1957 год находился с мамой на суровой Колыме. Великая Колымская трасса — ее голубые сопки и промозглые бараки, трехметровые сугробы снега и «сталинский ампир» Магадана вспоминаются до сих пор. Видимо, по принципу контраста возвращение в солнечную Удмуртию было для меня потрясением. Утопающие в зелени домики, чистейший пруд. Началось второе открытие города. А изучением истории Ижевска более или менее я начал заниматься в конце 50-х. Поначалу в виде бессистемных расспросов старожилов, графических зарисовок. Постепенно пошли более серьезные архивные исследования, и, наконец, началась подготовка разного рода публикаций.

Фото: © «ДЕНЬ.org»Сегодня из всех архитектурных памятников Ижевска более всего в реставрации нуждается Главный корпус Оружейного завода. Несколько лет назад я прикидывал: необходимо около четырех миллиардов рублей. К столетию Калашникова обещали выделить некую сумму. Понятно, комплексного ремонта не будет, думаю, ограничатся латанием дыр. Вместе с тем Главный корпус в архитектурном плане является шедевром мирового уровня. Чего-то сопоставимого в республике больше нет. Если он рухнет, это будет колоссальная трагедия.

Главный корпус ни копейки не получает от федерации, хотя и находится на его балансе. Когда принадлежал «Ижмашу», худо-бедно, но крышу латали (дыра была огромная), часы подводили и т. д. Сейчас внимания нет.

К архитектуре Ижевска применимо такое определение, как gypsystyle — «цыганский стиль». В своей новой работе я как раз пишу о гламуризации архитектуры Ижевска. Существует стремление «пустить пыль в глаза» нетипичными для нашего края материалами — мрамором, фальшивой позолотой в куполах и т. д. Это печально. Город утратил свою естественность, органичность — то, что было во времена Дерябина, Дудина. Даже в XVIII веке.

При Дудине — Дерябине все строилось по-умному. Возводился удобный, рациональный, гармоничный город-завод с новаторскими для мировой практики решениями. Думаю, мне безоговорочно нравится все, что делалось при нем. Современная же застройка идет торопливо, с безвкусицей, фальшивой эстетикой и иногда просто хищнически.

Фото: © «ДЕНЬ.org»Будь моя воля, я бы отреставрировал участок улицы Пушкинской вниз от площади до улицы Ленина. Хорошо помню, как шел однажды посередине Пушкинской ночью. Машин нет. Идешь и ощущаешь мощный эффект, будто тебя втягивает в некий соленоид. А вдали — голубая Позимь, теплые фасады, приятные глазу сталинские финтифлюшечки. Невероятно! С уверенностью могу сказать, что данный участок — лучший архитектурный ансамбль города. Впоследствии ничего подобного не создали.

Дизайн-код — модный термин, но не открытие для Ижевска. Просто раньше называли иначе. В 80-е годы в Управлении архитектуры города намечали единые цветовые зоны, единый стиль рекламных вывесок. Тот же купеческий островок на Горького должен был быть выполнен в одном тоне. На Горького одна цветовая гамма, на Пушкинской — другая.

Ничего против создания нового концепта оформления фасадов не имею. Главное, чтобы разработка вводилась в реальность. Главный художник-то у нас есть. Вместе с тем, насколько понимаю, ее меньше слушаются, чем предыдущих. Раньше была жесткая дисциплина. Если в конце XX века могли вызвать на ковер за балкон, диссонирующий по цветовой гамме с основной массой, то сейчас на городском уровне отсутствует четкая вертикаль, присущая советской власти.

Фото: © «ДЕНЬ.org»Минусов советского времени много, но жесткий спрос — его очевидное преимущество по сравнению с настоящим.

Всю сознательную жизнь я работаю над созданием главного труда жизни. Книга будет называться «Ижевск. Хроника удмуртской столицы. Опыт исторической энциклопедии». Подобная комплексная хроника столицы, грани истории которой сложены воедино с 1760-го по 2010 год, появится впервые.

В книге я говорю об Ижевске как об умном городе, закидывая мысль на тысячи лет вперед. Сейчас, конечно, не совсем понятно, какая страна и национальность будет, поскольку тут и исламизация может быть, и что угодно (смеется). Тем не менее, если оптимистически мыслить, это будет город разумный, компактный. Зеленый город с новыми технологиями. Естественно, серые однотипные дома лет через пятьдесят будут снесены. Срок жизни хрущевок давно истек.

Последние скульптуры Ижевска улицы лишь уродуют. В пустые «нулевые» годы появились скульптуры Сергея Бугруа — самое страшное явление для Ижевска! Человек себя возомнил скульптором, начал обставлять город безобразными «памятниками». Я добился, чтобы около Пушкина не ставили жуткого нефтяника. Поднял филологов, пушкинистов. Слава Богу, к осени до людей дошло, что нельзя к монументальной скульптуре Пушкина ставить самодельного автора в такой грубой работе. К счастью, Бугруа сейчас не слышно. Но он достаточно успел наследить.

Ровно 900 дней Ижевск назывался Устиновым. Возвращение исконного имени нашему городу нельзя считать моей заслугой. Было собрано около пяти тысяч подписей. Естественно, их все собирал не я. Моей задачей было собрать подписи героев СССР и Соцтруда. Калашников, допустим, сразу подписал. Другой герой не просто не подписал, но и наябедничал. Бывало и такое.

Тогда, кстати, начались, в том числе в мою сторону, порицания от власти. Довольно серьезные, но чаще морального характера. В принципе, с работы не выгнали, но на одном из собраний высшая власть гремела: какой-то там Шумилов зарабатывает больше меня! (Тогда за статьи-то платили, сейчас писать нет никакого смысла). Странно, но именно в тот момент моя популярность увеличилась в десятки раз (смеется).

Когда-то я вел передачу на радио «Эхо Москвы» в Ижевске». Сперва я начинал передачу со слов: «Здравствуйте, господа ижевцы». Некоторые стали возмущаться, и я решил обращаться так: «Господа ижевцы и товарищи ижевчане». Я себя хочу называть ижевцем, господином, признавая при этом право других называться так, как им хочется. Желаете быть ижевчанами — пожалуйста. Значит, вы по менталитету советские люди, раз используете формулировку, появившуюся в советское время. Каждому свое.

Фото: © «ДЕНЬ.org»История — субъективная вещь. Я, к слову, ссылаюсь на документы, но и факты можно интерпретировать по-разному. Нужно уметь понимать факты в совокупности, в контексте. Некоторые наши историки, так сказать, марксистской закалки, проценты высчитывают. Я это называю глубокой философией на мелком месте.

Сегодня власть уже не может давить на историков. Но вместе с тем у историков существует самоцензура. К тому же периодически появляется давление стереотипов.

Фиксировать новейшую историю трудно. Поскольку плод работ современников пока не виден. Агашина, в принципе, через год-два по контрасту с предыдущим можно будет оценить. Дистанция времени нужна. Если историк пишет о событиях сегодняшнего, вчерашнего года, это уже не историк, а журналист.

Леопольд фон Ранке, один из великих историков, говорил: «Чего нет в документе, того нет в истории». Я, в принципе, готов данные слова поставить эпиграфом.

Критика бывает полезной, если это не обычная зависть. В сторону моей персоны в плане истории как таковой критики практически не было. Во всяком случае, критикуя, надо знать фактуру. А историей Ижевска никто из историков, в общем-то, не занимается. Порой выдвигают безумные теории, вглядываясь в вещи под узким углом. Я же занимаюсь историей в комплексе, от начала до 2010 года.

Фото: © «ДЕНЬ.org»К себе я очень критичен. Вы видели, сколько у меня черновиков? Одну лишь фразу переписываю по пять-шесть раз на клочках бумаги. Считайте, по шпаргалкам я ас. Своя технология составления композиции текста сложилась давно. Уже который год верчу в руках шпаргалки, а вместе с тем историю Ижевска.

Своим студентам я разрешаю на экзаменах использовать все источники. Главное, чтобы человек соображал и отвечал на провокационные вопросы. Когда Удмуртия была создана, я не спрошу никогда. Мне нужно понять, что человек умеет сопоставлять факты и видеть контекст.

Отдыхаю как? У меня в комнате стоит тренажер. С его помощью я как-то разминаюсь, не все же вести сидячий образ жизни. Вдохновляют на работу путешествия, музыка. Собрание музыкальных пластинок в нашем доме огромно — целый шкаф набит дисками. Барток, Шостакович, Малер, Бетховен, Моцарт, есть «Битлы». Или вот Стравинский — давняя любовь еще со школьных времен.

Мое главное творческое дело жизни — история Ижевска. Смысл жизни, наверное, в том, чтобы оставить некий след в истории. А воспитание внуков чисто по-человечески ценно само по себе.