На круглом столе по вопросам реализации законодательства о языках в Госсовете Удмуртии я разглядела противоречивые факты. И поразмыслила, почему овощное «отклонение от нормы» не порок и отчего вопрос «пятой графы» о национальности все еще считается одним из важнейших в обществе.
Фейсконтроль для манго
Немецкий фотограф Ули Вестфаль пристрастился фотографировать «обезображенные» овощи и фрукты: скрюченные огурцы, трехпальчиковую морковь, сросшиеся томаты. Этим отклоняющимся от общепринятых норм фруктам и овощам, а их в мире почти 40%, нереально пройти маркетинговый фейсконтроль. В этом — их беда и уникальность.
Сегодня овощная дискриминация не выглядит такой уж странной. В эпоху массового потребления стандарты «красоты» есть у всего вокруг. Будь то у картофеля или у человека. Цвет кожи, язык, вес тела, уровень заработка и прочее — словно под неоновыми лампами прилавков супермаркета, ничто не минует жестокой стандартизации. Потому в глобальном мире-рынке нет ничего проще, чем почувствовать себя забракованным огурцом.
Наверное, поэтому вопрос этнической принадлежности в толстенном списке «как должно быть», выдвигаемом большинством меньшинству, является одним из ведущих.
Удмуртский ренессанс
На круглом столе обсуждались многие проблемы, важные для коренного населения республики. К примеру, их имидж в обществе.
Существует предрассудок — «удмурты исключительно сельское население». По свежим данным, среди сельского населения республики удмурты составляют чуть больше половины — всего 51%. Более 41% коренного населения Удмуртии обосновались в городах. Вероятно, стереотип преимущественно «сельского» удмурта безо всяких раздумий пора выбросить на свалку цивилизации.
Тенденция урбанизации этноса становится ярче при взгляде на культурную составляющую Ижевска последних лет — хедлайнером большинства ведущих мероприятий города значилась удмуртская группа Silent Woo Goore.
За восьмилетнее существование группа и другие близкие ей по духу исполнители успели сделать для своего народа немало — потихоньку восприятие особенностей культуры и языка коренного этноса в пространстве города стало более лояльным, нежели несколько лет назад. Возможно, изменения во многом продиктованы и влиянием популярной среди поколения Y идеи космополитизма современного человека. Человек как бы теряет связь со своей этнической группой, становясь «гражданином мира».
Также умы современного общества, удмурты в том числе, подвергаются влиянию и другой сферы моды. Ренессанс интереса ко всему этническому, настоящему, старинному сегодня в действительности тренд среди молодого поколения. Так, удмурты копаются в бабушкиных сундуках с украшениями и одеждой, достают бережно хранимые семейные реликвии. Долго провалявшиеся среди пыли и моли элементы традиционного национального костюма становятся неотъемлемой частью современного гардероба. В эту деталь, будь то платье или сережки, затем вкладывается особый смысл, и вещь носится как знак почитания своих корней и красноречивое утверждение: «Я горжусь тем, что я удмурт».
Словом, самосознание молодого удмуртского поколения растет.
Противоречивые данные
Но если благоприятные модные мировые тенденции разных направлений и помогли вдохнуть новое в удмуртскую среду, то накопленные за десятки лет проблемы не так-то просто оставить во вчерашнем дне. Речь идет о сокращении численности удмуртов, ассимиляции с доминирующим народом и т. д.
Известно, малые народы рядом с доминирующей культурой ассимилируются. Погружаясь в русскоязычное (как в данном случае) пространство, представители народа постепенно отрекаются от языка. И удмурты, как и другие нацменьшинства, не исключение.
По данным Миннаца УР, перепись зафиксировала существенное сокращение в Удмуртии числа не только удмуртов, но и татар, владеющих родным языком. Если в 2002 году языком своей этнической группы владело 71,8% удмуртов и 74,1% татар, то в 2011 году — лишь 56% удмуртов и 43% татар, указавших владение языками.
Представители Министерства нацполитики Удмуртии склонны предполагать, что сокращение носителей удмуртского и татарского языков, скорее всего, связано не только с процессами ассимиляции, но и с недоработками переписных работников. Как оказалось, родной язык совпадает с национальностью у 65% удмуртов и 68,4% татар, а языком, как уже сказано, владеют лишь 56% и 43% соответственно. Разница огромна. Особенно если учесть, что под сухими процентами скрываются тысячи живых людей, а не какая-то абстракция.
В подтверждение своей позиции ведомство подкидывает и другой факт — по данным соцопросов, разговорными навыками на языке своей национальности в 2015 году владели более 74,9% удмуртов и 76,8% татар. Согласитесь, очевидно противоречие в данных.
Искусственная преграда
Будем честны, сокращение численности людей, считающих себя удмуртами, существует.
Наверное, большой проблемой сегодня для культуры и языка является отказ родителей-удмуртов обучать своего ребенка родному языку. Не помогают воскресить желание даже выявленные сегодня преимущества билингвизма для ребенка — гибкость и оригинальность мышления, легкая обучаемость разным языкам и пр.
Специалисты считают, что язык должен жить в семье, — очевидно, что одними дошкольными и школьными курсами языка делу не поможешь. Сама база, как оказалось, для изучения удмуртского языка в республике полностью сформирована.
Литературный критик, кандидат филологических наук, а также заместитель директора Научно-исследовательского института национального образования Удмуртии Вера Пантелеева в одном из интервью рассказала, что мнение о недостатке учебной литературы для изучения удмуртского языка — преграда, возведенная искусственным путем.
По ее словам, для обучения удмуртскому языку разработано три линии учебников по разному уровню сложности.
В современном варианте учебники издаются тиражом порядка 2-3 тысяч экземпляров. Тиражирование учебников технически не столь сложный и долгий процесс, в случае чего на будущее потребуется лишь допфинансирование.
Но в сфере образования прыткие татары оказались впереди. В федеральный перечень учебников 2015-2016 года вошли порядка 15 учебников для татарского языка. Странно, что Удмуртия и здесь пока оказалась не у дел, когда база вполне себе сформирована.
Мысль «нужно ли сохранять удмуртский, когда он самим удмуртам не нужен» лично для меня, вобравшей в себя всю глубину и красоту языка, порой настолько странно звучит, что иногда невольно начинаю ассоциировать себя с забракованным огурцом.
А вместо послесловия процитирую слова: «Ничто в мире не воспринимается человеком так остро и болезненно, как оскорбление его этнической принадлежности». Эта мысль принадлежит одному из моих преподавателей, безгранично мудрому и образованному человеку. Еврей по национальности, он всегда искренне смеется над чертами, по его мнению, присущими его народу, и притом искусно соблюдает тонкую грань, которую не следует переходить уважающему себя человеку в отношении представителя другой национальности.