Лишенные реального содержания соглашения о сотрудничестве с заезжими инвесторами, непроработанные проекты предприятий, претендующих на преференции региональной власти, — можно ли избежать этого проектно-информационного шума или только в нем отыщется инвестиционная жемчужина?
«Нет такого, что проект закрыт, он все время в движении», — ответил глава правительства Удмуртии Виктор Савельев на вопрос «ДЕНЬ.org» о судьбе идеи развития производства автомобильной радиоэлектроники в Сарапуле, якорного проекта комплексного инвестиционного плана модернизации города. Эта реплика Виктора Савельева вспомнилась в связи с информацией об очередной попытке глазовчан затащить к себе инвесторов, воспользовавшись программами поддержки моногородов.
На сайте администрации Глазова появилось сообщение об одобрении эскпертами Фонда развития моногородов пула проектов для включения в заявку на получение субсидий. В сообщении пресс-службы глазовской администрации было сказано, что в пул вошли четыре инвестиционных проекта в области деревообработки и переработки льна с наибольшей степенью готовности к реализации.
Притащить — не получается
Опыт последних лет показывает, что успешно реализуются и потом демонстрируют высокую эффективность лишь те проекты, где оператор запускаемого производства связан с крупной многопрофильной структурой, имеющей собственные источники финансирования. Таков, например, проект «КОМОС Групп» по созданию в Сарапуле мясоперерабатывающего комплекса с поддержкой Фонда развития моногородов, вкладывающего деньги в подведение инженерных сетей.
В Глазове, похоже, ситуация несколько иная.
«Один Росатом не справится, хоть он и делает колоссальные вливания в инфраструктуру города, но это не инвестиции в развитие предприятий, — прокомментировал ситуацию заместитель главы администрации Глазова Александр Пономарев. — Ели мы комплексно соединим финансирование Росатома и средства Фонда развития моногородов и госпрограмм, мы сможем удержать молодежь, сможем, извините за выражение, притащить инвесторов, чтобы им было комфортно работать».
По словам Александра Пономарева, на сегодняшний день Чепецкий механический завод завершил реструктуризацию и оптимизацию, которая была просто необходима в связи с жесткой мировой конкуренцией на рынке производства ядерных компонентов. Внедрение высоких технологий предполагает сокращение числа работающих — этим занимаются конкуренты из Китая, Франции, и процесс этот неизбежен, приходится жестко выдерживать ценовую политику и выстраивать себестоимость. ЧМЗ выделил отдельные, неосновные направления в самостоятельные дочерние общества, и теперь они ждут поддержки.
Получается, что в Глазове движущей силой процесса стала необходимость предоставить высококвалифицированному персоналу, высвобожденному на ЧМЗ, рабочие места, соответствующие их квалификации. То есть процесс идет не со стороны производства конкурентного продукта, а в каком-то смысле с социальной стороны. К сожалению, в нынешних условиях именно такого рода проекты максимально сложно реализовать.
Борцы со стереотипами
Во время своего последнего визита в Ижевск генеральный директор Фонда развития моногородов Илья Кривогов намекнул Глазову на то, что для них главное — почувствовать рентабельность будущего бизнеса, его конкурентоспособность.
«Здесь важно менять стереотип, ваш глава (глава города Глазова Олег Бекмеметьев. — Прим. «ДЕНЬ.org») на первой презентации рассказывал о проблемах, а сегодня уже о проектах. Думаю, что в этом направлении мы и должны двигаться, а не обсуждать проблемы, хотя о них тоже нужно знать».
Фактически с точки зрения работы с рисками окологосударственные институты развития мало чем отличаются от банков — им важно, чтобы будущий бизнес был жизнеспособным. Отличие состоит лишь в том, что они не рассчитывают, как банки, на серьезную доходность своих инвестиций, для них профит заключается в дополнительных налогах и рабочих местах. В случае с поддержкой моногородов новые рабочие места, пожалуй, даже важнее, но найти высокоэффективный проект, предусматривающий к тому же много новых рабочих мест, на практике крайне сложно.
По словам Александра Пономарева, Олег Бекмеметьев презентовал Фонду поддержки моногородов 16 проектов на сумму более 10 млрд руб., предусматривающих создание 1 424 новых рабочих мест. Цифры впечатляющие, но о приблизительной доле тех из них, которые удастся превратить в действующие производства, можно судить по словам Виктора Савельева, сказанным там же, на пресс-подходе по итогам презентации проектов: «Прожектов много, их надо приземлять, потому что, если из десяти прожектов один проект выстрелит, это уже будет много».
Прожекты тоже разные бывают
В этой связи мне кажется, что пора уже провести некую классификацию инвестиционных проектов, вращающихся в окологосударственном пространстве, — попадающих в реестр инвестпроектов Удмуртской Республики, фигурирующих во всевозможных отчетах, презентуемых СМИ. По сути дела, прожектами можно назвать все проекты, где еще на начальном этапе не виден «живой» инвестор. Связка тут железная: если инвестор «живой», то и проект конкретный.
С так называемыми прожектами сложнее — тут нужны дополнительные градации. Отбросив совсем уже нереалистичные и непросчитанные утопические идеи, мы получим две категории неконкретных проектов. В первую категорию, которую я назвал бы «партизанскими» проектами, можно отнести идеи, реалистичные теоретически, но малоэффективные в условиях текущей экономической конъюнктуры. К таким, правда с натяжкой, можно отнести как раз проект консорциума Wolna по выпуску радиоэлектронных автокомпонентов, с которого я начал эту статью.
«Сегодня инвесторы пока заморозили эту тему, поскольку сегодня пока непонятна конъюнктура рынка, они его реанимируют, когда позволит конъюнктура, но проект этот они хотели бы реализовать именно в Сарапуле», — прокомментировал глава Сарапула Александр Ессен.
Для того чтобы с автокомпонентами конъюнктура развернулась в сторону Сарапула, должно сложиться слишком много условий, не зависящих от региональных властей. Поэтому по проектам такого рода властям нужно находиться в постоянном контакте с инициаторами и быть готовыми при наступлении благоприятного момента быстро возобновить активность.
Во вторую категорию неконкретных проектов можно было бы включить «сухие» идеи. Например, в регионе появился инициатор, владеющий необходимыми компетенциями и имеющий некий предварительный бизнес-план, доказывающий наличие рынков сбыта для нового продукта и, что самое главное, его конкурентоспособность с точки зрения себестоимости. То есть, на первый взгляд, для запуска у него есть все, кроме финансирования. На практике такие проекты могут появиться в том случае, если использовано какое-то инновационное технологическое решение, удешевляющее производство или существенно улучшающее качество продукта.
Случайно такие начинания обычно не возникают. Поэтому чиновникам остается сконцентрироваться на двух направлениях: не отпугнуть уже имеющегося «живого» инвестора и стимулировать региональную науку на поиск прорывных технологических решений. Все остальное, как правило, оказывается имитацией бурной деятельности или банальным распилом.