Александр Поскребышев

Омский академический симфонический оркестр отметил полувековой юбилей туром по России. В гастрольной афише оркестра к выступлениям в Москве, Санкт-Петербурге и Казани добавился концерт в Ижевске. В качестве солиста на тур сибиряки пригласили Никиту Борисоглебского. Удивительный молодой скрипач впервые выступал в Удмуртии, и обозреватель «ДЕНЬ.org» не упустил шанса познакомить с ним своих читателей.

Свежесть не ради свежести

В программе концерта в столице Удмуртии были представлены единственный скрипичный концерт Чайковского и его Пятая симфония.

В симфоническом «альбоме» Петра Ильича есть шесть полотен, и в их оркестровом исполнении очень давно образовалось некое громкое ударение в последние три.

Большинство оркестров берутся исключительно за Четвертую, Пятую и Шестую  симфонии.

— И в этом отношении меня очень порадовало, что в исполнении «заигранной» симфонии Чайковского омичи нашли индивидуальные «вещи», которые, думаю, исходили от дирижера, — Никита Борисоглебский сделал комплимент сибирякам и аргументировал его: — Эти «вещи» музыканты Дмитрия Васильева играют свежо, не так, как принято. Причем это была не «свежесть ради свежести». Но все дело в том, что подобная проблема касается не только симфоний Чайковского. У нас стране музыку Петра Ильича играют о-о-очень много — это касается и фортепианных концертов, и скрипичного…

Наглость в хорошем понимании смелости

Чтобы сильно не углубляться в «почву наследия» Петра Ильича Чайковского, наш корреспондент предложил коснуться темы сотрудничества скрипача с Родионом Щедриным и с другим Чайковским — Александром Владимировичем — двумя масштабными фигурами современной российской музыкальной композиции и, пожалуй, последними ее гигантами.

— С Родионом Константиновичем мы познакомились в 2008 году, вскоре после того, как ему исполнилось 75 лет, — Никита Борисоглебский вспомнил время знакомства с Щедриным. — В Москве продолжалась череда концертов, посвященных его юбилею, и в тот момент меня порекомендовали композитору. Тогда я сыграл его трио, «Три веселых пьесы» и сольное сочинение «Дуэты» — очень интересную и сумасшедше сложную пьесу, написанную на двух строчках. Тем не менее она исполняется соло одним музыкантом. Родион Константинович говорил мне, что написал ее чуть ли не на спор. В том смысле, что эта пьеса стала вызовом для музыкантов, потому что написана на пределах технических возможностей скрипачей.

— Насколько я знаю, вы периодически музицируете вместе с Щедриным. Каким он выступает в совместном творчестве: доминирует и ведет, а может быть, слушает и ведется?

— Не сказал бы, что на сцене он довлеет или подстраивается. В процессе музицирования Щедрин выступает в роли активного полноценного и равноправного участника сотворчества. При этом когда ты играешь с легендой, то все твои музыкантские рецепторы работают совершенно по-другому. При первой встрече с Родионом Константиновичем и Майей Михайловной Плисецкой в их московском доме я был смущен и очень волновался. Однако с первого дня знакомства Щедрин сказал мне и потом не раз повторял: «Ты должен быть наглее! Как в характере, так и в игре». Эту наглость я понимал в хорошем смысле — как смелость. Совет Щедрина я воспринял со всей серьезностью и постарался воплотить в той мере, которую посчитал нужной для себя. Набираясь после этого жизненного и сценического опыта, я пришел к пониманию того, что смелым действительно сопутствует удача. Во многом сопутствует!

— Спущусь до банальности. Смелость, она ведь и города берет. При этом вы очень много играете в российских городах «второго плана». Не в столичных центрах жизни, а в глубинке. Похоже, что в провинции вы ищете и находите что-то нарочито. А вот что вы ищете?

— В музыкальных столицах мира — Вене, Зальцбурге или Берлине — публика избалована богатой концертной жизнью, широким выбором исполнителей и возможностью их сравнения. Волей-неволей в этой ситуации ты чувствуешь, как у столичных меломанов зарождается чувство снобизма и высокомерия. И это немного разочаровывает. Но это их дело. Зато в маленьких городах, особенно в России, ты ощущаешь искреннюю любовь к искусству.

«Лебединая пара» — Родион Щедрин и Майя Плисецкая

— Родион Щедрин и Майя Плисецкая были настоящей «лебединой парой». Вы виделись с Щедриным после ухода из жизни Майи Михайловны?

— Да, виделись, но очень коротко. Однажды мы мимолетно пересеклись за кулисами, а во второй раз успели немного пообщаться. Родион Константинович выглядел опустошенным… А иначе и быть не могло. Но Щедрина очень хорошо поддерживает Валерий Гергиев. Я бы сказал, что, делая музыкальные заказы, маэстро Гергиев держит композитора в тонусе и в хорошей форме.

Лакомые кусочки, входящие в кровь

Никита Борисоглебский соглашается с определением, что в наше время встречи с живыми классиками музыки становятся большой редкостью.

— Хотя Александр Владимирович Чайковский с юмором говорит о том, что «классиками мы становимся только тогда, когда умираем», — процитировал композитора скрипач. — У Александра Чайковского есть концерт для скрипки с камерным оркестром — это замечательная музыка, которую я очень люблю. Это как раз тот случай, позволяющий разнообразить небольшой репертуар камерной музыки. Поэтому я нередко стараюсь рекомендовать коллегам этот концерт для исполнения в камерном жанре.

— А какие скрипичные концерты вы порекомендуете молодым скрипачам к обязательному исполнению и прослушиванию?

— О, это две абсолютно разные цели, — рассмеялся лауреат второй премии XIII Международного конкурса Чайковского. — К обязательному исполнению отнесу концерт Чайковского — он требует внимания своей технической сложностью. Более того, со временем, сколько бы ты его ни играл, он не становится легче. К тому же если скрипач хочет познать настоящую русскую музыку, то ему надо во что бы то ни стало играть этот концерт — он самый «лакомый кусочек» для познания и очень легко «входит в кровь». Концерт Бетховена тоже надо сыграть настоятельно, но не рано. Для него нужно созреть и затем играть много, чтобы эта музыка тоже вызревала в процессе исполнения. Молодым скрипачам нельзя забывать концерты Брамса, Сибелиуса, Глазунова, Прокофьева, Шостаковича, Берга и Бартока. Все эти концерты обогатят репертуар музыканта. Понятно, что каждый скрипач должен сыграть концерт Паганини — не для музыки, а чисто для техники. Как говорили мои педагоги, в какой-то момент скрипач должен «поломать себе пальчики». В том плане, чтобы пальцы разработались. Концерт Паганини дает для этой разработки прекрасные возможности.

— Ну а для прослушивания-то что посоветуете?

— Да то же самое! — воскликнул Никита Борисоглебский и заразительно рассмеялся. — Просто тот же концерт Бетховена слушать надо раньше, чем играть. И концерт Шостаковича тоже…