ВЕРСИЯ ДЛЯ ПЕЧАТИ
Все громкие события уходящего года в Ижевске так или иначе упирались в борьбу за землю. Не за нефтяные компании, которые давно в чужих ловких руках, не за заводы и даже не за власть. Выборы прошли, кто-то ушёл, кто-то пришёл, а кто-то остался. За что боролись? Куда ни ткнись — всё же давно поделено. Чуть что — и вспыхивает очередная «горячая точка» на карте столицы Удмуртии.
Моё первое в жизни воспоминание-картинка — это как я, совсем мелкий, стою в одних трусах посреди деревянной и утопающей в зелени улицы Милиционной, ещё без асфальта, но зато с домами, под потолок забитыми жителями. Я и сейчас тут иногда стою, только сидя в машине. Не так много в Ижевске точек, обладающих особенной силой.
Даже набережную «как в Ницце» мой давний антипод — экс-президент Удмуртии Александр Волков смог дотянуть только до той невидимой глазу черты, где в детстве я спускался к воде Ижевского пруда. Давно хочу взять банку с краской, кисточку и немного похулиганить — написать там с одной стороны забора «Вход в «Ниццу», а с другой — «Выход из «Ниццы».
[ФОТОАЛЬБОМ]С тех пор как столицу Удмуртии почти перестали называть «оружейной столицей», особенно после смерти нашего человека-бренда Калашникова, Ижевск — потерянный город.
Даже часы на башне Главного корпуса завода на плотине, со строительства которой принято вести отсчёт основания Ижевска, давно стоят! Там на циферблате всегда без двадцати минут одиннадцать. Неважно, утра или вечера. Важно, что время на неофициальном символе города остановилось. И то ли никто не замечает, то ли уже никого не волнует. А ведь это то же самое, как если бы встали часы на Спасской башне Кремля.
Нужен какой-то толчок — простая, понятная всем тема, которая будет интересна в Ижевске и взрослым, и детям. Её из пальца не высосешь. Более того, её не надо придумывать. Кнопка «пуск» все 255 лет находится там, откуда взялся источник энергии, давший жизнь заводу и городу. Даже сине-зелёные водоросли, заполонившие в начале нулевых воды Ижевского пруда, можно расценить как намёк — смотрите сюда! Настал момент сдвинуть Ижевск с «мёртвой точки». Надо вернуть столице Удмуртии её исторический центр. Точнее, создать в Ижевске новый живой центр на месте «старого». При Волкове центром Ижевска явно хотели сделать территорию, примыкающую к резиденции президента. В эту же концепцию укладывались и фантазии команды сити-менеджера Агашина, планировавшей тюнинговать Центральную площадь. Но всё это не столько для людей, сколько ради удовлетворения меркантильных интересов властей предержащих.
«С чем мы столкнёмся, если решим создать новый центр Ижевска, руководствуясь совсем иными принципами?» — спросил я у двух ижевчан, хорошо владеющих данной темой. Архитектор Данил Шевкунов участвовал в разработке многих проектов, в том числе и резонансного «Колизея» на ул. М. Горького. А социолог Александр Смакотин — организатор гражданской кампании против строительства жилого комплекса «Багратион» на ул. Милиционной.
Земля в центре скуплена либо оформлена на частных лиц. Получается, что это уже не совсем городская земля, а участки частных лиц, каких-нибудь иван иванычей или пётр петровичей. Жители соседних домов наверняка возмутятся, что им и так хорошо. Все переругаются. И либо всё останется как есть, либо каждый будет делать что захочет, опираясь на своё формальное право. Как тут быть? Вопрос риторический.
Выход из конфликтных ситуаций социолог Александр Смакотин видит в выработке единых принципов в оценке застраиваемых территорий, основанных на изучении генеральных потребностей жителей.
— Надо каждой из сторон показать преимущества того, что они получат, если будет общее понимание и общие правила, когда все находятся в одном поле представлений о том, что здесь должно быть. Город, который делает комплексные проекты территории, получает возможность федеральных инвестиций под культурный кластер, получает внешние инвестиции для развития территории. Обеспечивая её некой инфраструктурой, город получает возможность эту территорию гораздо дороже продать или сдать в аренду.
Об этом же, только со стороны профессионального сообщества, размышляет архитектор Данил Шевкунов:
— Когда мы делаем отдельные объекты, то очень сложно сориентироваться. Когда же происходит комплексное проектирование, тогда возникает возможность создать новый облик города. Это самая идеальная ситуация, здесь мы сильнее, потому что знаем, кто и что хочет построить, и мы можем по максимуму сформировать застройку, чтобы она смотрелась как единая.
По словам Данила Шевкунова, для него участие в проектах на «спорных» территориях всегда вызов.
— Насколько близко к идеальной ситуации мы сможем подойти? Насколько, используя свой авторитет, мы сможем убедить заказчика поступиться какими-то планировками, сделать объект иной формы, ужать по этажности, пойти на размещение подземных паркингов? И с общественностью так же. Общественность тоже надо убедить в собственной задумке. Каждый проект мы начинаем с чистого листа. Идеализируем его, а дальше смотрим. И все стороны: и общественность, и инвестор — влияют на изменение проекта. Но если встаешь в стойку, то все — уже кто-то другой будет заниматься этим. Поэтому только диалог. Когда ты не разговариваешь и не ищешь компромиссных решений, ты не решаешь вопрос. Его будут решать без тебя, и ты даже повлиять ни на что не сможешь.
По мнению Александра Смакотина, ситуация усугубляется отсутствием преемственности в градостроительной политике властей.
— У нас существует, с моей точки зрения, объективная проблема: каждый новый руководитель перезапускает процесс так, как он его себе представляет. Все происходит в рамках личного понимания того, как должен развиться город. Волков считал, что он должен построить цирк, зоопарк, Агашин — велодорожки и парки. Сейчас приходит новая команда, и я в буквальном смысле наблюдаю, как начинают перечеркиваться проекты, которые, по сути, ещё не завершены.
У Данила Шевкунова свой взгляд на этот счёт.
— Фактически застройщики во многом сами знают, что они построят. Там, где можно построить жилье, построят жилье, где можно построить офисники — построят офисники. Нужно понимать, что, даже если мы введём ограничения или вынудим эти участки продать, их купят те, кто будет вхож во власть, чтобы потом эти земельные участки перекрасить и построить то, что предыдущий собственник построить хотел, но не смог. Поэтому всё это будет говорить лишь о том, как долго потом придется ждать смены власти и того, чтобы эта новая власть дала согласие на изменение регламентов.
Мы эту игру не переиграем. Поэтому нужны люди, которые обеспечат диалог. Инвестор должен извлечь прибыль, общественность должна помочь сформировать социальный запрос на эти пространства. Нужна команда, которая поможет наладить этот диалог и установить его правила.
Диалог, если до него дойдёт, судя по пестроте правообладателей земельных участков, примыкающих к набережной пруда, будет не из простых.
Зато в преддверии Нового года удалось добыть хорошую новость. После звонка в музей «Ижмаша» выяснилось, что изготовленные в 1833 году ижевские куранты на башне Главного корпуса Оружейного завода до сих пор исправны. Стрелки часов на ижевских курантах остановились полтора года назад при «символичных» обстоятельствах — после того, как «Ижмаш» переименовали в «Концерн Калашников». Причина, можно сказать, техническая. Здание Главного корпуса сняли с баланса предприятия и передали в федеральную собственность, а специалиста, обслуживавшего часы на башне, то ли уволили, то ли перевели в какое-то из подразделений концерна. Значит, не всё потеряно...
[ФОТОАЛЬБОМ]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8