Назначение Александра Бречалова на пост временно исполняющего обязанности главы Удмуртии оказалось существенным дополнительным фактором риска для Рафиса Касимова. Он с таким трудом совсем недавно поменял статус «и. о.» на постоянный пост заместителя председателя правительства Удмуртии и вот опять оказался в подвешенном состоянии.

Так обычно и случается, что дедлайн возникает неожиданно и узлы, которые затягивались годами, приходится развязывать в самый неподходящий для этого момент. Я имею в виду проблемы лесной отрасли, о которых «ДЕНЬ.org» много писал в последнее время, став даже некой площадкой для высказывания разных точек зрения.

Узел начал затягиваться еще в 2008-м, то есть спустя два года после того, как Рафис Касимов возглавил Минлесхоз Удмуртии. Приказом министерства в апреле 2008 года были утверждены лесохозяйственные регламенты, а постановлением правительства Удмуртии № 376 от 06.12.2010 был введен режим особо охраняемых природных территорий. В лесохозяйственных регламентах информация об этих территориях должным образом отражена не была, в результате в 2015 году решением Верховного суда Удмуртии приказ, утверждающий лесохозяйственные регламенты, был признан не действующим в части неотражения в нем сведений об особо охраняемых природных территориях.

Затем правительство Удмуртии принимает инициированное Минлесхозом постановление № 179 от 29 апреля 2016 г., согласно которому определенные в 2010 году площади государственных охотничьих заказников были существенно сокращены в интересах лесозаготовителей. Именно это постановление и было недавно отменено Верховным судом России по иску пенсионера Николая Гагарина. Отмена постановления № 179, а также еще один выигранный Гагариным иск — в Верховном суде УР — о признании недействительным договора аренды ООО «ТопЛес» — обозначили правовой тупик, в который завела лесозаготовительную отрасль политика Минлесхоза Удмуртии.

Согласно информации о лесных участках, переданных в аренду в Удмуртии по состоянию на начало этого года, выложенной на сайте министерства, сегодня в республике 33 арендатора, имеющих договоры аренды с целевым назначением «заготовка древесины». «ДЕНЬ.org» не располагает точными данными о том, в скольких договорах аренды лесные участки частично заходят на особо охраняемые территории, но, судя по проведенным нами опросам участников рынка, их около половины.

По крайней мере, похоже, что вся крупнейшая пятерка арендаторов-лесозаготовителей Удмуртии так или иначе пострадала в результате патовой ситуации, возникшей из-за выигранных исков по природным заказникам. Перечислим эти предприятия. Автономное учреждение «Удмуртлес» арендует 246,3 тыс. га леса, на втором месте — «Увадрев-Холдинг» с участками площадью 150 тыс. га, затем — ТПК «Восток-ресурс» (113,7 тыс. га). Далее — Лынгинский леспромхоз (56,9 тыс. га) и «Орион» 53,5 тыс. га. Инициаторы инвестпроектов в области освоения лесов, получившие участки без конкурса по льготной арендной ставке, «Увадрев-Холдинг» и «Орион» вместе имеют в аренде 203,5 тыс. га, то есть чуть меньше, чем основной монополист «Удмуртлес».

Рассуждая о развитии лесной отрасли, чиновники Минлесхоза в первую очередь пытаются решить проблемы главного монополиста — подотчетного им государственного автономного учреждения «Удмуртлес». Неоднократно на различных заседаниях в Минлесхозе УР и правительстве республики поднимались вопросы о том, что «Удмуртлес» накопил очень существенные долги и, даже являясь основным арендатором лесных участков под лесозаготовку, не может решить своих финансовых проблем. Это, естественно, сказывается и на качестве выполнения делегированных ему лесозащитных функций.

Решение проблем чиновники, кажется, до сих пор видят в том, чтобы передать монополисту дополнительные лесные участки для заготовки древесины. Однако, как подтвердил недавно на заседании коллегии Агентства по инвестиционному развитию Удмуртии премьер республиканского правительства Виктор Савельев, «Удмуртлес» не располагает достаточным количеством техники для эффективного ведения лесозаготовки. Та, что есть, по словам премьера, в основном устарела или находится не в лучшем состоянии.

Получается, что Минлесхоз Удмуртии предполагает решить проблемы своего подведомственного учреждения, сделав его посредником в реализации ценнейшего природного ресурса. Теоретически идея сосредоточить ресурсы в руках подотчетного государству учреждения, переведя большинство лесозаготовителей на подряд по разработке его лесных участков, имеет право на существование. Однако на практике она может иметь смысл лишь в том случае, если бы, во-первых, появилась эффективная система распределения заготовленной древесины, основанная на приоритетности глубокой переработки. Во-вторых, для этого потребовалось бы кардинальным образом повысить эффективность управления, прозрачность в самом «Удмуртлесе», установить существенно более совершенную систему государственного контроля над ним.

Сегодня получается, что, с одной стороны, отсутствует полноценный конкурентный рынок, поскольку большинство лесных участков монополизировано неэффективным окологосударственным, но при этом вполне автономным учреждением. С другой стороны, никак не используется преимущество государственного участия в отрасли в целях проведения политики глубокой переработки древесины — высококачественный кругляк продолжает уходить за пределы Удмуртии.

Похоже, что патовую ситуацию в отрасли может снять принятие на региональном уровне нового документа, касающегося особо охраняемых природных территорий, в обязательном порядке согласованного с Минприроды России. Думается, что согласовать редакцию, полностью устраивающую Минлесхоз Удмуртии, в Год экологии будет очень непросто. К тому же это будет лишь выходом из юридического тупика. Следующий этап — создание полноценного прозрачного конкурентного рынка лесозаготовок. По силам ли такая задача тем, кто завел отрасль в кризис?