Отчет о деятельности Госсовета Удмуртии в 2016 году депутаты заслушали на внеочередной сессии за несколько дней до выхода ежемесячного мониторинга социально-экономического положения и самочувствия населения РАНХиГС за январь этого года. Может быть, поэтому в докладе Владимира Невоструева мы видим уже набившие оскомину рассуждения о стабильности в Удмуртии?

«Нам с вами удалось успешно решить главные задачи — обеспечить устойчивость экономики и сохранить социальную стабильность», — обращается Владимир Невоструев к депутатам, а вот так он завершает свое обращение: «Уверен, что 2017 год станет успешным продолжением большой работы». Очевидно, наш представительный орган не имеет обратной связи с жителями республики, поскольку, согласно исследованиям РАНХиГС, большинство людей в Удмуртии ощущают уже даже не унылую депрессивную стабильность, а стремительное движение вниз.

Следом за Чечней

Согласно этому ежемесячному мониторингу Удмуртия занимает второе место в России после Чеченской Республики по уровню субъективной бедности, причем с большим отрывом от третьего места, которое досталось Дагестану. 54% жителей Удмуртии признались, что денег им хватает только на еду или даже на нее недостаточно. В Чечне этот показатель составил 56,6%, в Дагестане — 47,6%. Среднероссийский уровень — 20,6%, то есть Удмуртия превысила его более чем в два раза. Мне кажется, что при таких результатах говорить о сохранении социальной стабильности по меньшей мере цинично.

Это примерно так же, как в одном известном мне случае, когда один из представителей регионального руководства крупной федеральной компании, встретившись с московскими акционерами, рассказал им, что зарплата персонала в регионе не позволяет нормально существовать. «Это галлюцинация», — возразил лощеный москвич тоном, не допускающим продолжения дискуссии.

Может быть, руководство Госсовета Удмуртии мнение большинства жителей республики тоже считает галлюцинацией? Жители в свою очередь могут высказать такое же предположение и в отношении властей. В результате возникает полная взаимная отчужденность, непонимание происходящего. Люди действительно могут серьезно поступиться своими материальными интересами, если они понимают, какой в этом смысл. Мало кто сможет утверждать сегодня, что понимает подлинный смысл происходящих социальных изменений, тем более предсказать их развитие.

Мы все сойдем с ума?

Устрашающе на этом фоне выглядят другие статистические данные — последний отчет Удмуртстата о причинах смерти в Удмуртии в 2015 и 2016 годах. Это уже не субъективные данные, а результат систематизации учетных форм, поступающих из медицинских учреждений. При общем, правда небольшом, снижении числа умерших в 2016 году по сравнению с 2015-м в три раза выросла смертность, связанная с психическими и поведенческими расстройствами, и в два с половиной раза — с болезнями нервной системы.

Как выяснилось, специалистов-психиатров такие цифры давно уже не удивляют. По мнению доктора медицинских наук, профессора Ижевской медицинской академии Игоря Реверчука, Удмуртия находится в тренде общемирового роста психических заболеваний, который медики уже давно характеризуют как пандемию.

«Тенденция была зафиксирована еще в ежегодном отчете экспертов Всемирной организации здравоохранения в 1983 году, — отметил Игорь Реверчук. — Главной проблемой ближайших десятилетий назвали рост недифференцированных психосоматических заболеваний, не очерченных определенным органом или системой».

Уже в 2000 году эксперты ВОЗ зафиксировали, что 9-10% жителей земли страдают депрессией. Игорь Реверчук рассказал «ДЕНЬ.org», что если в конце XX века врачи выделяли так называемый «черный квадрат» факторов риска — гипертония, сахарный диабет, ожирение и гиподинамия, то XXI век принес «черный треугольник» — деструктивный стресс, тревога, астения (нервно-психическая слабость).

Причина, скорее всего, в глобальных социальных процессах, к которым человеческий мозг не может адаптироваться. Изменения эти тесно связаны с современными маркетинговыми и управленческими технологиями, воздействие которых еще так же плохо изучено, как у генно-модифицированных продуктов, уходом в виртуальное пространство, ползучей люмпенизацией.

Все это происходит на фоне однообразных колыбельных, исполняемых на всех уровнях властной вертикали. Удмуртия явно находится в очаге этой пандемии, поскольку все перечисленные факторы накладываются у нас на беспрецедентное затяжное движение вниз в материальном и социальном плане.

Статистика уже давно сигнализирует, что в Удмуртии социальное падение происходит особенно стремительно, это не может не сказываться на психическом здоровье. Надо что-то делать. Начать можно хотя бы с того, чтобы перестать уже констатировать социальную стабильность. Если люди не выходят на улицы, то это еще не значит, что у них все стабильно.