Надежда Рысьева

 

Под Ижевском есть населенные пункты, жизнь в которых отличается от городской. В первые минуты общения кажется, что жителям очень повезло — лес, пруд, свежайший воздух, в последующую половину времени — что жутко не повезло. Все выглядит так, будто их «сдали» в аренду и теперь все зависит от «хозяина».

Когда мы описали жизнь семерых человек в почти забытой деревушке под Ижевском, куда лоси и лисицы заглядывают чаще, чем люди, в редакцию начали поступать сообщения с предложением посетить другие места. Итак, следующий пункт назначения — Якшур-Бодьинский тракт, 7/4 км.

Дорога в населенный пункт пролегает через оживленную трассу вплоть до скульптуры Лося. Дальше — в лес.

Лавируя по извилистой дороге, по которой, кажется, смело можно рассекать на коньках, мы встретились с мальчиком лет восьми. «Синяя курточка» с серьезностью взрослого человека объяснил, что идет в школу, учится во вторую смену. «Сейчас вот дойду до трассы, а там вдоль дороги до ближайшей остановки», — сказал он. От его прощального «я не боюсь!» стало как-то не по себе.

Спустя километр, освещенная мартовским солнцем, выплыла новенькая база отдыха. Это и есть искомый 7/4 км. Место до сих пор называется Дом отдыха «Машиностроитель», хотя от былого учреждения здесь остались лишь ободранные стены клуба. А еще хибары с разноцветными и покосившимися заборами, которых и на карте теперь нет.

Как выживаете?

Весенний свет из засаленного окна едва пробивается в испещренное дымом и оттого сероватое и угрюмое, как в старых банях по-черному, помещение. Когда клубы дыма в очередной раз ударяют пенсионеру в лицо, скрежеща зубами, он с силой закрывает дверцу печи.

«Не тянет!» — вымученно и со злостью выдавливает из себя мужчина и на секунды столбенеет. Только сейчас замечает в дверях чужих.

«Жили лучше, стали хуже. Раньше был порядок, но вас, наверное, тогда еще не было. Сейчас вот доживаем», — угрюмо отвечает Владимир Сергеевич.

Большую часть жизни он проработал машинистом электровоза. Заселился сюда, поскольку в тогда еще функционировавшем ДО «Машиностроитель» работала его жена. Ей выделили служебное жилье. Когда супруги не стало, мужчина решил оставить все как есть и не менять жизнь — «лес, пруд, огород, отдельный гараж — что еще надо?» — хотя перспектива сменить барак на городские метры была. Не могу, говорит, жить в «этих многоэтажных коробках, как в скворечнике». «Как выживаете?»

С этим вопросом, казалось, пришли мы, а задавали его нам.

Даже отсутствие отопления, газа и горячей воды, инфраструктуры в целом, говорит Владимир Сергеевич, не заставило бы его переехать обратно в город. И только одна проблема измотала всю душу.

«Живу я здесь 40 лет. Считай, полвека. Хотел приватизировать, дитям хоть оставить, не дают! Уперлися. Все потому, что место дорогое. Никого не хотят прописывать, — пытаясь перекричать Ёлку, запевшую по радио о том, как бы хорошо уехать в Париж, а там и в Прованс, Владимир вдруг вспыхивает как спичка. — Бардак в стране, неужели непонятно? У кого денег больше, тот выигрывает. Я вот 25 тысяч отдал, не смогли приватизировать. Какой-то ордер требуют, когда я, живя здесь 40 лет, в жизни не видел. В Доме отдыха книжку брал, прописку, больше ничего. Вот и говорю, бардак».

В этот момент, пристроившись на колени пенсионера, который, общаясь, все еще недоверчиво посматривал на чужаков, с нескрываемым любопытством разглядывала гостей молодая кошечка. Вдруг показалось, что в этой поблеклой, озлобленной старческой жизни проглядывает какая-то особая нежность.

В аренду на 49 лет

Активное развитие лечебно-оздоровительного туризма в Удмуртии, говорят, пришлось на 70–80-е годы минувшего столетия.

Считается, что дни того самого Дома отдыха «Машиностроитель» якобы были сочтены с самого начала, поскольку он, наряду с учреждениями подобного статуса, в отличие от лечебно-оздоровительных (к примеру, санаториев «Металлург» и «Варзи-Ятчи»), финансировался по остаточному принципу. Вместе с тем старожилы поселка рассказывают, что было время, когда летом одновременно обслуживалось около 500 человек, а люди за неимением мест ночевали в палатках.

К концу 90-х деревянные корпуса ДО «Машиностроитель», не видевшие за свой век ни одного капитального ремонта, пришли в негодность. Перестройка, «рухнул» и Дом отдыха.

И тут самое интересное. Говорят, на рубеже 1990-х и начала нулевых территорию бывшего Дома отдыха «Машиностроитель» общей площадью 4 гектара якобы отдали в аренду какой-то компании, которую местные называют «татаро-еврейской». Году так в 2002-м единоличным владельцем участка вроде бы стал некий бизнесмен с запоминающейся фамилией Сенаторов. Сегодня на площадях им обустроена база отдыха с несколькими мини-коттеджами. А чуть дальше еще со времен Дома отдыха сохранилось около 30 служебных домиков. Там проживают люди, некоторые с тех самых пор.

Так вот, территорию сдали в аренду на 49 лет вместе со всем хозяйством. Видимо, включая жителей.

«Наш хозяин Сенаторов»

Помотавшись по белу свету, Анна Гавриловна обрела дом. В Дом отдыха «Машиностроитель» женщина приехала в 80-х годах с двумя детьми. Поначалу устроилась официанткой, потом работала кассиром, бухгалтером, администратором. Женщина отработала в учреждении 30 лет.

«Степка, Алешка, Джульетта…» — пенсионерка прикидывает в уме, сколько взрослых и детей проживает в поселке. Не сумев всех пересчитать, останавливается на числе 30. Это количество служебных домиков, где живут люди.

Несмотря на то что населенный пункт у Ижевска под боком и относится к Октябрьскому району, о людях, живущих здесь, кажется, редко вспоминают.

Говорят, с января дороги чистились от силы два раза, а обильных снегопадов, помнится, было много. И даже умудрившись добраться до места, карета скорой помощи порой норовит умчаться обратно. Такой случай произошел недавно. Врач призналась одной из жительниц, что если бы не встретила ту на пути, вскоре развернулась бы.

Понятно, в основной массе живут здесь пенсионеры. Как могут, колют дрова, топят печи. Приспичит — вызовут такси и едут за 200 рублей при пенсии в 8, ну максимум 15 тысяч в поликлинику. Добравшись, просиживают часами в огромных очередях просто потому, что прогресс до них никак не может дойти — нет у них возможности забронировать талон через Интернет.

«Жилье служебным считалось. Отдельно нигде не фигурирует, — указывая жилистой рукой на ряд халуп, продолжает пенсионерка. — Получается, компания просто завладела всем этим хозяйством, в том числе помещениями».

С грустью пряча паспорт обратно, на одном из разворотов которого имеются две записи мест прописки: от 1984 года — Дом отдыха «Машиностроитель» и поставленная в 2013 году новая — Якшур-Бодьинский тракт, 7/4 км, добавляет: «Володя пытался приватизировать, я даже пытаться не стала. Смысл какой? Наш дом в 1971 году построен. Он считается щитовым, я не знаю, на сколько лет они были рассчитаны раньше, — переводя выразительный взгляд на окно, продолжает: — В Москве, например, хрущевки сносят, простояли 50 лет, хотя должны были 25. Но там Путин распоряжается, их и расселяет. Наш хозяин — Сенаторов».

Жители рассказывают, что город не может их переселить, потому что жилье не приватизировано. Но странным образом у одной женщины получилось. Правда, местные на этот счет имеют свое мнение. По их словам, у той женщины две дочери. Первая — судья, вторая, мол, в правительстве якобы. Рассказывая, многозначительно заглядывают в глаза: «Жанна Дворцова, наверное, знаете?», имея в виду, возможно, нынешнего зампредседателя ЦИК Удмуртии.

«Богом тут забытые живут. Кто его знает, что под старость лет выпадет на старческую долю. Вдруг, если что не устроит, возьмет и выгонит хозяин. Жизнь ко всему готовит», — ставит точку в беседе вышедшая покормить бездомных щенков женщина.

Возвращаемся в Ижевск. Латаные-перелатаные хибары остаются доживать свой век, а я ловлю себя на мысли, что не могу отвязаться от ощущения, будто не было выстраданного 1861 года, когда крестьян освободили от крепостной зависимости по всей матушке Руси.