ВЕРСИЯ ДЛЯ ПЕЧАТИ
Один из двух абонементных циклов сезона Академическая хоровая капелла Удмуртии завершила программой «Гармония диссонансов». Послушав хоровые сочинения Щедрина, Свиридова, Фалика, Кобекина, Сидельникова и Юрия Толкача на стихи Пушкина, Блока, Набокова, Ахматовой и Твардовского, обозреватель «ДЕНЬ.org» пришел к аккордному выводу. Филармонический коллектив под управлением Андрея Елисеева находится в прекрасной творческой форме, заслуживает срочного продвижения в российские музыкальные «верха» и в обязательном порядке должен повторить свой недавний концерт для широкой аудитории.
Ирония «положений» и смех над собой
Необходимость «обязательного повторения» этой программы диктуют актуальные умения капеллы. Сегодня «елисеевцы», явно переросшие провинциальные подмостки, способны не просто «петь номер за номером».
Они умеют создавать в сюжетный драматургический спектакль режиссерские идеи с контрастным амплитудным подбором музыки и поэзии. Наконец, они умеют быть очень разными — в их сценических образах не две застывшие гипсовые маски из античного театра, а вся длинная «линейка» человеческих эмоций и их «продуктов».
При этом представляя публике своевременный повод для рефлексий («Осень» Блока из хора «Песни безвременья» Свиридова, хор Фалика «Иванова ива» на стихи Арсения Тарковского), коллектив Елисеева не забывает о том, что он — коллектив и его художественный руководитель — обладают даром тонкой иронии.
Когда опять же на волнах контрастов они могут посмеяться не только над «чужим глупым положением», но и над собой (Маленькая кантата из «деревенской прозы» Щедрина — из оперы «Не только любовь»).
В этих качельных амплитудах видно и слышно, что Академическая хоровая капелла Удмуртии может очень многое и при этом она полностью лишена излишнего академического пафоса.
«Другой» дирижер для свободного общества
— Если честно, то сегодня я не рассчитывал больше чем на сотню человек в зале, — художественный руководитель и главный дирижер капеллы Андрей Елисеев принялся объяснять объективное обилие пустых кресел в зале филармонии. — Представьте среднестатистического бюджетного слушателя в Ижевске или в республике — на его месте я бы сейчас экономил деньги, чтобы приобрести билеты на стартовавший 60-й фестиваль искусств «На родине Чайковского». Ходить в этот момент на концерты местных коллективов осмелится далеко не каждый человек. С другой стороны, конечно, нам очень грустно, что наши старания нередко остаются незамеченными.
Тем не менее маэстро Елисеев не склонен впадать в уныние. Вспоминая собственное карьерное минувшее, он признается, что прежде ему частенько пеняли на то, что его подопечные вдруг «заиграли о вечном и грустном».
— Нам бы что-нибудь повеселей! — примитивно рассуждали оппоненты дирижера, намекая и довлея, что касса после «серьезных» концертов грозит «уйти в серьезный минус». — По-твоему, зритель, пришедший в зал, должен еще и думать?! Он должен тупо развлекаться, а нам надо на этом зарабатывать «бабки»!
— И, слава Богу, что придя в капеллу, у меня появилась возможность «стать другим», потому что в нашем свободном обществе есть много людей, для которых мы хотим работать, — без всякого сарказма говорит Андрей Александрович. — И здесь надо сказать слова благодарности Алексею Фомину (директору Удмуртской государственной филармонии. — Прим. авт.), который в своей карьере тоже испытывал «давление извне», когда его заставляли «вытравливать» из творчества серьезную академическую линию. А сейчас у нас созданы условия для развития этой линии, и поэтому наша капелла продолжит не только развлекать, но и заставлять слушателей задуматься о душе. Перешагнув в своей жизни через пятидесятилетний рубеж, могу сказать: «Четверть века я бился головой о стенку, и только недавно Господь ниспослал мне творческую радость». Теперь-то я четко понимаю, что счастье не может приходить к человеку быстро…
Композиторы не стадного начала
Программа «Гармония диссонансов» как раз была из той серии, где впечатления «толкали» на размышления. В ее плейлисте были представлены исключительно композиторы, у которых отсутствует «стадное начало».
— Взять хотя бы нашего уважаемого Юрия Львовича Толкача, необычность которого и стремление «объять разные музыкальные миры» поддержал и высоко оценил Родион Константинович Щедрин. Вы нарочито собрали воедино тех, кто писал и пишет «наособицу»? — продолжая «терзать» дирижера, пространно высказался наш журналист.
— Нет, — как-то очень спокойно не согласился импульсивный худрук. — Просто когда-то я учился в консерватории, вспомнил, чему нас учили, и взял в концерт произведения, «привычные» по характеру для меня тогдашнего. В филармониях Москвы, Екатеринбурга или Новосибирска эта музыка всегда звучала, и публика давно привыкла к тому, что в ней нет ни сложностей, ни «концептуальности», ни диссонирующих звуков. Для них эта музыка из разряда «нечто нормального».
— А что вы можете сказать о поэтическом контексте концерта?
— Пушкин и Блок для меня самые-самые, — кладя руку на сердце, дирижер назвал своих поэтических путеводителей. — Но, повторю, я концепт программы специально не выстраивал. Только драматургию, исходя из темпа и длительности сочинений: быстро-медленно, длинно-коротко, а также из той музыки, к которой привык.
— Какие уж тут тогда диссонансы, — усмехнулся репортер.
— Здесь надо понять одно: то, что раньше слышалось диссонирующими звуками, нынче стало консонансами, — отреагировал дирижер.
— Петр Ильич Чайковский как-то высказался, что «если бы в музыке не было диссонансов, то она была бы пригодна лишь для воплощения райского блаженства». Все дело в чувстве меры, — включился в разговор Юрий Толкач, который делал конферанс концерта. — К примеру, напряженный музыкальный язык отличал композиторов Новой венской школы — Шёнберга, Веберна или Берга. Но если слушатель обладает нормальным слухом, то он поймет, что для них этот язык был органичен и «все звуки там на своем месте». А вот когда начинается дурное подражание Шёнбергу, то это совсем другая история.
— «С каждым новым поколением ухо человека утончается и приобретает возможность воспринимать более сложные звуковые колебания», — обозреватель «ДЕНЬ.org», как ему показалось, уместно процитировал Сергея Прокофьева.
— Вопрос в том, что будет консонансом завтра? Ответа на него я пока не знаю, — не скрывал Андрей Елисеев. — Как мне кажется, сегодня в музыке можно всё, кроме хамства и безобразий. И благо, что есть много композиторов, которых можно и нужно потихоньку вводить в программы и начинать исполнять, — это Батин, Королев, Аркадьев, тот же Кобекин и др. «Привыкнув» по-хорошему к Свиридову, Фалику и Щедрину, публика привыкнет и к «новым» композиторам.
Традиционный концерт без «блескучих деталюшек»
— Исполняя этих «новых», к чему вы стремитесь?
— К традиционализму, академизму и аскетизму. Под аскетизмом имеется в виду традиционный хоровой концерт без внешних «отвлекающих» деталей. Мне хочется, чтобы не было ничего лишнего, без «рождественских елочек и ангелочков»: «Разве мы уже ничего не стоим без этих поблескивающих „помощников“?» Мне хочется, чтобы люди «просто» приходили слушать хорошую хоровую музыку!
— В таком случае ответьте, почему одни композиторы сторонились писать для хора, а Свиридов или Щедрин, наоборот, не мыслили своего творчества без хоровой музыки?
— Ни один по-настоящему серьезный композитор хоровую музыку стороной не обходил. Другое дело, что инструментальная музыка более популярна и начинающие авторы порой побаиваются и не хотят «связываться с хором»: «Что мне с ним копаться?! Уж лучше я начну с инструменталочки». В подобном отношении проглядывается странная «хитрость», потому что, начиная с Баха и Моцарта, хоровая музыка стала едва ли не базовой. Мы это знаем и потому ничего не боимся исполнять!
Кстати сказать, в следующем сезоне Академическая хоровая капелла Удмуртии представит в афише музыку Моцарта, Пуленка, неизменного Свиридова и две части из трилогии в знаменитой сценической кантате Карла Орфа — Carmina Burana и Catulli Carmina.