Александр Поскребышев

 

Вслед за январским выступлением дуэта с Фарерских островов филармонический сезонный абонемент World music в столице Удмуртии финишировал этно-фолк-джаз-рок-программой «Музыка ветра» Роберта Юлдашева, играющего на курае, и его группы «Курайсы». Занятно, что, когда Николай Носков и Гарик Сукачев впервые услышали вживую Роберта Юлдашева и его народный инструмент-аэрофон, оба рокера сразу поняли, чего им не хватало в музыкальной жизни.

Молитва для трансляции энергии

— А вы можете немного подождать? — спросил Роберт Юлдашев, прежде чем расположиться напротив корреспондента для интервью.

— Конечно, — кивнул я, согласившись ждать столько, сколько потребуется.

Примерно через четверть часа музыкант вышел из гримерки и заметил:

— Солнце скоро зайдет, и мне надо было помолиться, — не утаил своего личного дела кураист.

Сделав вечерний намаз, он получил энергию, которую готов был транслировать в зал, но при этом не хотел выглядеть категоричным в силе воздействия этой трансляции.

— Кто знает?! На все воля Всевышнего, и, как говорится, дай Бог! — произнес Роберт.

Башкирские пращуры Мориса Равеля

Репертуарный диапазон курая Роберта Юлдашева поражает своей широтой и долготой. Помимо народных песен и наигрышей, его тростниковая флейта «играет» музыку Бородина и Свиридова, Баха и Равеля.

— И о чем поет курай, к примеру, в музыке Равеля? — спросил я, не скрывая любопытства.

— Равель хоть и французский композитор, но его предки вышли… с Южного Урала, — хитро ухмыльнулся музыкант.

— Понятно! И они были башкирами, — прекрасно зная легенды о большом пантеоне «почетных удмуртов» и удмуртской «прописке» в происхождении пельменей, обозреватель «ДЕНЬ.org» ничуть не удивился тому, что у соседей тоже есть собственная «галерея героев» и невероятных историй.

— Верно, — смеясь, согласился собеседник и продолжил разговор-фантазию: — Наши прапрадеды служили в русской армии и весной 1814 года брали Париж. Поэтому в музыке Равеля была «замаскирована» башкирская кровь.

Однако, беря более серьезную тональность, позитивный Роберт Юлдашев «забыл» о корнях француза и переключился непосредственно на корни курая.

— Голос его очень близок к человеческому, и через свой инструмент я познаю мир, который гораздо интересней, чем мы его себе представляем изначально, — рассуждал Роберт Юлдашев. — В Коране описывается понятие «фитры» — первозданного естества для человека. Для нас естественно дышать свежим воздухом и пить чистую воду. И в мире звуков есть голоса, слышать которые человеку так же естественно, как дышать. Курай делается из тростника, растущего на Южном Урале, и в его голосе я слышу впитанную им силу земли и любовь солнца. Думаю, что на курае можно сыграть мелодии не только всех самых древних мировых цивилизаций, но и любую хорошую музыку, которая прекрасно «ложится» на этот инструмент.

«Дудочка» и рокеры

Больше десяти лет назад природный аэрофон Юлдашева прозвучал в альбоме «По пояс в небе», записанном Николаем Носковым.

— В тот момент в интересе рокеров к кураю не ощущалась снисходительная ирония в отношении к «дудочке»?

— Нет, потому что не я их искал, а они меня нашли, — невозмутимо ответил лидер «Курайсы». — Тем более что с Колей Носковым мы познакомились совершенно случайно. Однажды в Уфу с гастролями приехал Дживан Гаспарян (первый дудук мира. — Прим. авт.). На его концерт, как всегда, я пришел с кураем, сел в зал, оперся на инструмент и погрузился в музыку легендарного дудукиста. В одном ряду со мной оказался Николай Носков, который в эти дни играл концерты в столице Башкортостана. «Что это за парень и что за инструмент у него в руках?» — Коля поинтересовался у знакомого уфимского импресарио и после знакомства предложил поиграть. Когда я сыграл, Носков признался: «Я прошел по всему Востоку, „облазил“ Индию, Китай и Тибет в поисках голоса для своего нового этнического проекта, но так и не смог найти инструмент, который был бы способен передать необходимый роковый драйв! И выясняется, что я нашел его в России, на Южном Урале!» Думаю, что любой древний народный инструмент обладает глубокой проникновенной силой, просто далеко не все современные музыканты хотят «открывать» их для себя.

Почти полным ремейком «истории Носкова» стала первая встреча с кураем Гарика Сукачева.

— Игорь Иванович долго слушал курай с закрытыми глазами, немного раскачивался, а потом вдруг произнес фразу: «В голосе этого инструмента звучит вечность», — Роберт Юлдашев охотно пересказывал подробности. — Поначалу из-за волнения я не придал особого значения его словам. Однако позже ощутил то, насколько точен был Сукачев и насколько он глубок в понимании мира. Когда же Гарик пригласил меня записать с ним альбом и музыку к его фильму «Дом солнца», то тогда я увидел, как отличаются его «сценический образ» и его мировоззрение.

Курай на сцене театра La Scala

Роберт Юлдашев убежден в серьезных изобразительных возможностях курая, способного свободно «заходить» не только в рок и джаз, но и в классику.

Не случайно, что рядом с рок-площадками в «списке» его инструмента есть культовая оперная сцена — в миланском театре La Scala.

— Как-то раз я очутился в башкирской деревушке, спрятанной в горах на Южном Урале, где познакомился с чудным старичком, — свежий сюжет от Роберта напомнил новую сказку, но ему опять хотелось верить. — Узнав, что я играю на курае, этот бабай принес из сарая несколько тростинок. «Выбирай ту, которая тебе понравится», — сказал аксакал. Я выбрал одну, прямо при старике сделал инструмент и начал играть. «Погоди», — остановил меня дед, взял курай в свои руки, негромко прочел молитву, дунул в него, «вдохнув жизнь», и вернул мне. Начав играть, моя душа, что называется, пока «не лежала» к этому кураю. Но я упорно продолжал играть и с каждым днем чувствовал, как инструмент «входил в меня», становясь родным. Он как будто вызревал, и очень скоро именно с этим «дедовским» кураем я стоял на сцене знаменитого итальянского театра, выступив в концерте вместе с басом Ильдаром Абдрзаковым.

Юлдашев и «Юлаев»

По обыкновенному совпадению интервью с Робертом Юлдашевым мы записывали в день одного из матчей «Зеленого дерби» КХЛ между казанским «Ак Барсом» и уфимским «Салаватом Юлаевым» в четвертьфинале Восточной конференции Кубка Гагарина.

При этом обозреватель «ДЕНЬ.org» вспомнил хоккей совсем не с «больной головы».

Все дело в том, что в детстве музыкант несколько лет тренировался в «юлаевской» школе и в какой-то момент ему пришлось выбирать будущую профессию между клюшкой и аккордеоном.

— В «Салават Юлаев» я попал не сразу, — Роберт вспоминал далекие годы. — Сначала папа где-то достал мне настоящие канадские коньки! По тем временам это было очень круто, и я начал гонять шайбу на хоккейной коробке во дворе.

Несмотря на маленький рост, Роберт «добирал» хоккейных навыков скоростью, техникой, и поэтому шустрого форварда заметили тренеры школы «Салавата».

Очень долго ранним утром с громадным рюкзаком с формой Роберт Юлдашев ежедневно ехал через весь город в Ледовый дворец на улице Рихарда Зорге, а после тренировки и школьных уроков еще успевал переместиться в музыкальный класс.

Когда же настал предел физических возможностей ребенка, Роберт решил окончательно остановить свой выбор на музыке.